Обоюдное молчание таило в себе опасность, словно минное поле. Стоит ему лишь посмотреть на Присциллу, как ее лицо взрывается целой бурей чувств. Ни о каком разговоре нечего было и думать.
Речь принца была лаконичной и впечатляющей. Он говорил о литературе и любви, сила которой способна поворачивать течение судеб. Любовь, утверждал он, может изменить весь мир. Казалось, его слова шли от самого сердца; они наталкивали на мысль, что Стефано и сам был страстно влюблен.
Присцилла заметила, что все взгляды вдруг обратились в ее сторону, особенно когда оратор вернулся на свое место за столом. Ее тут же ослепили вспышки фотокамер. Очевидно, репортеры решили, что именно она завладела сердцем принца-холостяка. Вот ведь нелепость, возмутилась Присцилла, но в каком восторге будут родители, прочтя подобные спекуляции в светской хронике «Сиэтл Таймс»!
Весь остаток вечера принца плотно обступала толпа выпрашивающих автограф поклонниц. Присцилла отошла в сторону и стала терпеливо ждать.
Принц поглядывал на нее с извиняющимся видом, и она улыбалась в ответ, так как не имела ничего против остаться в одиночестве. В самом деле, при иных обстоятельствах она сама могла бы оказаться в этой толпе.
– Нам надо поговорить, – раздался рядом голос Пьетро, низкий и мрачный.
Рискуя всем на свете, она заставила себя повернуться и посмотреть ему в глаза. Сердце точно проткнули иглой.
– В этом нет нужды, Пьетро. Я все понимаю. Весьма сожалею, что поставила вас в неловкое положение.
– Вы ничего не понимаете, – отрезал он и, нахмурившись, стиснул зубы.
– Может быть, – поспешно согласилась Присцилла. – Но какая разница? Вы с принцем скоро уедете, и мы вряд ли встретимся вновь.
– Разница есть.
Присцилла была спасена от необходимости давать ответ: принц жестом позвал друга. Пьетро тут же отошел от нее и вернулся через несколько минут чернее тучи.
– Принц велел мне проводить вас домой. Ему, очевидно, придется немного задержаться, и он не хотел бы утомлять вас ожиданием, тем более что вам нездоровится.
Почему так подпрыгнуло сердце? От радости, что банкет наконец-то завершен, или от перспективы провести остаток вечера в компании Пьетро?
– Не стоит беспокоиться, – пробормотала она, от всей души желая поскорее исчезнуть. – Я поймаю такси.
– Ерунда. Ни принц, ни я этого не допустим. Вы поедете со мной.
Его тон не допускал дальнейших возражений. Присцилла поняла, что спорить бесполезно, и послушно кивнула. Понуро следуя за ним через кухню, она краем уха услышала сдержанное перешептывание: наверное, кое-кто из персонала принял Пьетро за самого принца и потому застыл в благоговении.
К ее удивлению, Пьетро не вызвал лимузин, а велел швейцару подогнать к боковому подъезду маленькую спортивную машину.
– Что это? – само собой вырвалось у Присциллы. Ей вовсе не хотелось сидеть с ним бок о бок всю дорогу. В лимузине их хотя бы отделяло друг от друга большее пространство…
– Автомобиль, – ответил Пьетро, поспешно открывая перед ней дверцу. Несколько минут назад он домогался ее общества, а сейчас словно поскорее хотел от нее отделаться. Этот человек уже с лихвой ранил ее гордость. Ее сердце вряд ли было готово ко второму раунду.
– Благодарю за старания, но я предпочитаю нормальное такси. – Невзирая на его протест, она вскинула руку. Как назло, в этот момент поблизости не оказалось ни единой машины.
– Присцилла, это же, в конце концов, глупо.
Девушка решительно вышла на середину улицы.
– Принц Стефано лично просил меня проводить вас домой, – добавил Пьетро.
– А вы всегда делаете только то, что он скажет? – ядовито поинтересовалась она.
– Да, – ответил он с горечью. – Пожалуйста, позвольте мне проводить вас до дома.
Обезоруживающая мягкость его тона заставила ее повиноваться. Будучи правой рукой принца, Пьетро не только беспрекословно исполнял приказы, но и сам умел отдавать распоряжения. И тем не менее он просил ее!
– Пожалуйста, – повторил он вновь. Присцилла сдалась.
– Ладно, – вздохнула она с сожалением, – будь по-вашему.
– Благодарю вас, – негромко сказал Пьетро.
Она подошла к автомобилю и забралась на переднее сиденье. Легкая шифоновая юбка вспорхнула вверх и на мгновение оголила колени. Пришлось срочно собирать ее в охапку. Она чувствовала себя точно чертик в табакерке, который выскакивает, едва открывается крышка.
Пьетро уселся рядом и с трудом отыскал рычаг скоростей в пышных складках юбки. Присцилле было не по себе.
Наконец Пьетро завел мотор. Остановившись на первом светофоре, он повернулся и посмотрел на нее. Присцилла почувствовала это, но не могла разглядеть лица из-за облака шифона.