- Я почувствовал себя слишком пьяным, решил чуть протрезветь на морозе, - слегка заплетающимся языком ответил я, игнорируя протянутую бутылку.
Авдей фыркнул и сам отхлебнул пива.
- Тебя там Маринка ищет, - вдруг сказал друг, не глядя в мою сторону.
Я поморщился. Марина, Марина… Какая же она податливая, ласковая, нежная… Аж тошнит. Если и была причина, по которой я держал её подле себя, так это первоклассное владение язычком… Ну ладно, еще и папа был доволен – как-никак, единственная любимая племянница удачливого бизнесмена, с которым он имел какие-то дела.
- Когда надо будет, сам приду, - буркнул, поворачиваясь спиной к перилам.
Авдей фыркнул. Мне спьяну показалось, или в ночи, освещенной лишь луной и белым снегом, голубые глаза парня блеснули нечеловеческим светом? А, неважно.
- Не любишь ты её, - уверенно сказал друг. – Так к любимым не относятся.
- Вот только не надо доставать меня этой романтической брехней, - пошатываясь, фыркнул я и вновь закрыл глаза.
Авдей рассмеялся и провел ладонью по взлохмаченной шевелюре.
- Что поделать, друг, - весело отозвался парень и пригубил пива. – Когда человек влюблен, он только об этом и думает.
Я удивленно поднял брови и перекатом повернул голову в сторону парня. Авдей в ответ посмотрел спокойно, и, что удивительно, его взгляд казался довольно трезвым. Хотя выпил он предостаточно.
- Это кто ж тебя такого неприступного захомутал? – хмыкнул я и, нагло отобрав бутылку, глотнул пива. Почему-то только сейчас я заметил, насколько выбранный сорт отдает горечью. – Ты смотри, Кристина с истфака ей глотку перегрызет. А потом с кровавой рожей к тебе целоваться полезет.
- Она охуенна, - жмурясь, как сытый кот, поведал Авдей, словно и не услышав последней фразы. А жаль, картина вышла довольно красочная. – Не такая, как все.
Я расхохотался, откинув голову, и сквозь хохот произнес:
- Хорош уже из себя мистера Дарси строить, Фил. Мы не в книге Джейн Остин. - Наклонившись к другу, я тихо, но уверенно проговорил, глядя прямо в глаза другу: - Все телки, какими бы ангельскими они не казались, на самом деле шлюхи. Все. Ни одна не готова пожертвовать собой ради тебя, ни одна не скажет «Я тебя люблю» из-за щемящего чувства счастья в груди, нет. Все, то им нужно – деньги, хороший трах, дорогие цацки. И даже самые неприступные. - Тут я горько усмехнулся, вспомнив прижатое мною к влажной траве извивающееся тело… влажное, узкое, девственное… но такое продажное. – Даже самые, казалось бы, искренние или гордые готовы предать.
Авдей покачал головой. Внизу, на первом этаже, раздался звон разбитого стекла, потом хохот. Пускай развлекаются, добрый одногруппник Влад за все заплатит.
- Просто ты сволочь, Влад, - честно ответил друг. Он никогда мне не врал, вот я и не обижался на его высказывания… Впрочем, в данном случае была сказана правда. – Ты видишь во всех людях, не только в девушках, только худшее. Это сломает тебя когда-нибудь.
Я допил остатки пива и, швырнув пустую бутылку с балкона в сугроб, буркнул:
- Уже.
Стало холодно, и я зашел в дом. Авдей последовал за мной. Мы оказались в освещенной старой мигающей лампочкой спальне, я буквально чувствовал, как под нами вибрирует от басов пол.
- А ты покажи мне свою телочку, - вдруг с вызовом произнес я, засунув руки в карманы джинс. И не важно, что от выпитого меня чуть пошатывало. – Я тебе сразу скажу, что она шлюха. По-любому красится вульгарно, одевается тоже как проститутка.
Друг пожал плечами и, доставая телефон из кармана, предупредил:
- Косметикой она не пользуется, одевается всегда довольно скромно. Да и ведет себя прилично.
Я только фыркнул. Авдей зашел в галерею и, выбрав одно фото, показал его мне.
Сфокусироваться удалось с трудом. Но когда я сделал это, то громко рассмеялся. Это было смешно настолько, что ноги перестали держать меня, и я бухнулся на кровать, согнув спину.
- Влад, с тобой все нормально? – удивленно уточнил Авдей… Или Фил, как его называют все остальные. Филипп Авдеев, самый интеллигентный представитель золотой молодежи нашего города… Хотя по сравнению с остальными любой, даже самый порочный человек показался бы святым.
Я перестал смеяться и с презрением фыркнул:
- Вот и выяснилось, что дурак именно ты, друган. Эту телку я уже оттрахал. Я и только я. Сорян, чувак, но здесь ты не будешь первопроходцем.
Филипп застыл и медленно произнес:
- Что ты сказал?..
Я поднял голову и поймал шокированный взгляд друга. Кривая усмешка зазмеилась на губах, а Авдей заметно побледнел, это видел даже пьяный я.
- Чего непонятного? Аня продалась мне, - язвительно ответил я, не замечая, как начинаю трезветь. – Отдала свою целку за финансовую помощь какой-то безродной деревенщине. Немного необычно, но все та же шлюховатость, что и в любой девке.
Едва я успел закончить фразу, как в глазах померкло, а когда я снова смог видеть, то понял, что лежал на полу, придавленный телом друга. Щека онемела, но уже медленно начинала расти пульсирующая боль.
- Похуй, что у вас было, - прорычал Филипп, приблизив свое лицо. – Ты мой друг, Аня моя девушка, но если ты еще раз скажешь что-то подобное, то я тебе разобью не только ебальник. Не смей даже думать о ней.
От удивления я не сопротивлялся, только лежал и смотрел на неожиданно разъяренного друга… Таким агрессивным Авдей еще никогда не был.
- Фил! – В дверях появилась Марина и, всплеснув руками, кинулась к нам. – Ты что творишь?!
Авдей поднялся на ноги и, даже не посмотрев в мою сторону, вылетел из спальни. Марина упала на колени рядом и начала ощупывать мое лицо.
- Ох, Владюша, лед надо принести, я сейчас, - запричитала Марина. Неловко поднявшись, так, что мини юбка и вовсе задралась до неприличия, брюнетка убежала.
Когда моя девушка вернулась, я уже сидел на кровати и аккуратно трогал щеку, чувствуя странное онемение. Не знаю, может, алкоголь помог воспринять удар настолько равнодушно, но сейчас я даже осознать не мог, что Авдей кинулся на меня… Из-за неё.
Марина присела рядом и приложила замороженную курицу к ноющей щеке. Я поморщился и попытался отодвинуть её, но девушка настояла.
- За что ударил-то? – шепотом поинтересовалась Марина.
- Перепил, - буркнул я, скривив губы.
Не думаю, что девушка поверила, но, по крайней мере, тему продолжать не стала. Только вздохнула и аккуратно положила голову на мое плечо.
Не прошло и двух минут, как я заметил, что с данного ракурса глубокий вырез на Марининой блузке и вовсе стал неприличным. С каждой секундой любования в джинсах становилось все теснее.
- Марин?
- М-м-м?
- Давай потрахаемся?
- Как романтично, - рассмеялась Марина и перекинула ногу на ногу. – Может ты еще расскажешь, как именно хочешь это сделать?
Я фыркнул:
- Скажу. Хочу взять тебя. Грубо, жестко, на грани насилия. Либо я так поимею тебя, либо выпущу агрессию на кулаках. Вон, Васильев давно напрашивается.
Марина вновь рассмеялась и поднялась, положив замороженную курицу на тумбочку. Затем продефилировала к двери и закрыла её на задвижку.
Я все это время наблюдал за ней. Не отрывал взгляда, когда Марина стянула с себя блузку и юбку, оставшись в одном нижнем белье. Вскоре и оно полетело в сторону. Соблазняя, девушка прикусила нижнюю губу и стрельнула в мою сторону глазами.
Но сейчас меня не интересовали прелюдии. Поднявшись на ноги, я подошел к Марине и толкнул её на кровать. Упав на спину, девушка игриво хихикнула и потянулась, демонстрируя красоту своего тела, пока я спешно стаскивал с себя футболку и расстегивал джинсы.
Все произошло молча. Ни единого слова, только вскрики и стоны. Я перевернул Марину на живот и, грубо подняв на колени, устроился сзади. Несмотря на отсутствие предварительных ласок, девушка была мокрая, так что я сразу сумел протиснуться внутрь. Чтобы начать быстро вбиваться внутрь, ощущая, как плотно стискивает мой член лоно.