Я удивленно расширила глаза, но, похоже, кроме меня, никого не смутила формулировка.
— А теперь ты трахаешь её. — Артур Геннадьевич кивнул в мою сторону.
Я задохнулась от возмущения, но Влад успел огрызнуться первым:
— Это ты свою женку трахаешь, а я люблю Аню.
Ой, бли-ин, куда я попала… Просто сцена из какого-нибудь дешевого сериала. Сейчас Артур Геннадьевич даст пощечину Владу и запрет его в башне, желая оградить от меня. А я что? А я тот самый плохой дракон, поедающий принцесс. В данном случае — принца.
— Достаточно! — Впервые Артур Геннадьевич повысил голос. — Любишь? Пожалуйста! И оставайся со своей любовью один. Ни моих денег, ни моей помощи ты не увидишь! Ты не мой сын, пока не вернешься к Марине или той, на кого я укажу, понял? И из своей квартиры можешь вещи забирать!
— Квартиру на восемнадцатилетие подарил мой дед, не ты, — прошипел Влад, не отрывая злого взгляда от отца. — Ты не имеешь к ней никакого отношения, и никакие твои юристы не докажут обратного. Машину я уже продал, деньги за неё завтра же привезу. Я не вернусь сюда, пока ты не извинишься передо мной и Аней, ясно?!
Влад вскочил, я следом, и потянул меня за собой. В последний раз обернувшись, я заметила, как довольно улыбается Дима, пока все головы повернуты в нашу сторону.
Козел, он ведь все так и задумал.
***
Мы сидели в «девятке». Влад крепко сжимал руль и мрачно смотрел перед собой, даже не пытаясь выровнять дыхание. В машине было холодно, но просить сейчас включить печку было самоубийством. Я даже дыхание затаила на всякий случай.
Молчание повисло на долгое время, я не шевелилась.
— Вот только не смей думать, что ты виновата в этой ссоре, — процедил Влад, не поворачиваясь ко мне.
Я удивилась. Откуда он знает, что я сейчас мысленно ругаю себя? Действительно, Владу было бы проще с Мариной, и…
— Конфликт назревал давно, еще до тебя, — отрезал Влад, прерывая едва начавшийся процесс самобичевания. — Его усугубила не ты, а Дима. На самом деле мне плевать на них обоих — и на отца, и на братца. Потому что они прогнившие. А ты — настоящая.
Он резко притянул меня к себе и жадно впился губами. Я невольно раскрыла губы, впуская горячий требовательный язык Влада внутрь. Он не сдерживал себя, ему нужна была разрядка, и я, черт возьми, это понимала. Поэтому не возражала, когда он отрывистыми движениями опустил кресло и навалился на меня сверху. В маленьком салоне автомобиля, да еще в пуховиках, тяжело было заняться сексом, но Влад не обращал на это внимание, его поглотило желание.
Кое-как извернувшись и ударившись макушкой, я оказалась сидящей на Владе. Он залез руками под свитер и сжал грудь прямо через лифчик, пока я неуклюже пыталась стянуть с себя джинсы. Ебаная машина! Мне нужен просторный джип!
Каким-то чудом удалось стянуть джинсы. Теперь я осталась в одних трусиках. Влад быстро справился со своими джинсами и чуть приспустил их, высвобождая колом стоящий член. Взял меня за талию, отодвинул в сторону трусики и, помогая себе одной рукой, жестко насадил на него, вызывая у меня полустон-полувскрик. Я прижалась телом к Владу и начала двигать бедрами, но моего темпа оказалось недостаточно. Положив ладони на мои ягодицы, он зафиксировал их в одном положении и начал двигаться сам, резко, быстро, отрывисто. Я прислонилась лбом к его плечу, обтянутому пуховиком, и отдалась чувствам. Если бы я была менее подготовлена, то вышло бы неприятно, а так — в самый раз, на грани боли и наслаждения.
Влад рычал, словно дикий зверь, и на протяжении всех своих фрикций, и когда кончил. И только почувствовав горячую влагу внутри себя, запоздало вспомнила, что мы не предохранялись. Черт…
Все еще находясь внутри меня, Влад тяжело дышал и крепко обнимал меня. Я уткнулась носом в его шею, прямо туда, где билась жилка.
— Блять, — почему-то шепотом выругался он. — Извини, Ань, я забыл. Сейчас заедем в аптеку.
Я выдавила нечленораздельное мычание и устроилась поудобней.
***
В квартире ругалась мама. Очевидно, на Леху, потому что тот периодически что-то пытался возмущенно вставить.
— А ну дай мне сюда свой дневник! — потребовала мама, пока я разувалась. Леха что-то буркнул, послышалось копошение. В голове так и стояла картина, как мама берет потрепанный дневник с изображением красной спортивной машины, открывает его и видит…
В квартире повисла тишина. Я тихо рассмеялась, зная, что видит сейчас мама.
Леха знал, что мама попросит у меня ключи. Поэтому засунул в мой карман утром пачку «Дюрекса».
— Алексей… — пораженно выдохнула мать. — Это что?..
— Что? — не сразу понял Леха и тут же выдал слабое: — Блять…
А я знала, что он сам ни за что не откроет свой дневник. Поэтому положила туда один-единственный презерватив. Шах и мат, братишка.
— Алексей!!!
========== Глава 22. Конец второй части ==========
И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, -
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.
- Нет!
- Да что в этом такого? – возмутился Влад, скрестив руки на груди.
Это выглядело бы более грозно, если бы зимняя куртка не сделала его движения нелепыми, как у пингвина.
- Я не прошу у тебя помощи, - отрезала я и ускорила шаг, хрустя прошлогодними сапогами. – И не смей делать этого за моей спиной!
Влад уже почти бежал, пытаясь догнать меня. Протоптанная тропинка была слишком узкой, и ему приходилось идти позади.
- Ну почему ты такая принципиальная? – недоумевал Влад. – У твоей мамы задолженность по кредиту, ты уже не можешь совмещать работу с подготовкой к экзаменам…
- Заткнись, - процедила я, едва сдерживая себя. – Просто заткнись.
Да, мама снова плакала ночью. И вновь я отдала ей все свои сбережения. Мама виновато опускала глаза, обещала, что найдет способ вернуть деньги. А мне хотелось наорать на неё, отхлестать по щекам, чтобы она перестала стыдиться и просто приняла мою помощь. Я и так уже покупала почти всю еду сама. Нет, не жалко было потраченных денег. Просто принцип мамы, мол, это родители должны помогать детям, а не наоборот, приводил в бешенство. И я, сама того не желая, срывалась на Владе.
- Когда ты уже сможешь спокойно принимать мою помощь? – разозлился Влад.
Мы вышли на очищенную аллею, и теперь он шел вровень со мной.
- Когда у нас будет общий бюджет, - усмехнулась я, стараясь свести все к шутке.
Влад на пару секунд завис.
- После свадьбы, что ли? – догадался он.
Я фыркнула и искоса посмотрела на него:
- Милый мой, я еще подумаю, достоин ли ты этого.
- Да что ты говоришь! – рассмеялся Влад. Он горделиво поправил воротник черной куртки и заявил: - Между прочим, меня уже тридцать пять раз пытались окольцевать. Семнадцать из них с применением беременности.
Влад удивленно повернулся, когда я резко затормозила и недоверчиво уточнила:
- Ты сейчас серьезно или шутишь?
- Какие тут шутки, - зафыркал он. – Я теперь за наличием презервативов слежу внимательней, чем за состоянием телефона. – Подумав, Влад насмешливо добавил: - Правда, почему-то именно с тобой это не помогает.
Я закатила глаза и, схватив его за предплечье, потащила дальше. Невнимательность меня сгубила: недавно выпавший снег чуть прикрыл заледенелое место, и я бы упала, если бы Влад вовремя не поймал меня.
- Осторожней, зай, - мило улыбнулся он, неохотно отпуская меня.
- Слышь, кролик, сейчас хвост оторву, - угрожающе пообещала я и сварливо добавила: - Я же просила меня так не называть.
Влад щелкнул меня по носу пальцем в кожаной перчатке, оставив на кончике немного снега. Этим он заслужил кучу матов в свой адрес, но в ответ я услышала только «Ути-пути, мой медвежонок сердится».
***
Зима заканчивалась. Уже потихоньку таяли длинные угрожающего вида сосульки, которые давно должны были сбить. Снег больше не напоминал белый порошок, теперь, при почти нулевой температуре, проще было лепить снежки. Чем мы и занимались большую часть времени после школы с Даной. Катя была птицей слишком высокого полета для подобных действий, отчего только стояла в сторонке, переступая с ноги на ногу, и устало закатывая глаза. Правда, недолго она оставалась непричастной: наигравшись между собой, мы с Даной сговорились и обкидали её снежками.