Все понятно: он думает, мне никуда от него не деться.
Как и раньше думал, что сможет меня спасти.
Я растянула губы в улыбке:
— Дай угадаю: как только я стану королевой, мы отправимся свергать Александра. Обезглавим его на театральной площади, чтобы было эффектнее… а я, конечно, на такое соглашусь, потому что… да чего брыкаться? Все равно все придет к одному. Сделаем эту фразу нашим свадебным девизом. Но… — я беспомощно развела руками и вздохнула: — …но пусть годы все же пройдут. Оставим девиз для нарисованного тобой будущего. Ох, Хал… ты же меня знаешь: я просто обязана устроить представление, — с этими словами я кинулась ему в ноги, лишая равновесия.
Хал был напряжен, будто готовился к подобному, и в итоге всего-то покачнулся. И наступил мне на платье. Юбка жалко затрещала, Хал ловко запутал мои ноги и повалил на каменный пол. Получилось мягко и безболезненно, а уж как он смотрел на меня при этом… всем видом демонстрировал раскаяние и нежелание драться. За один этот вид хотелось схватить его за волосы и вколотить физиономией в стену. Я все же не мертвая, и пусть пока происходящее воспринималось словно со стороны, словно я лишь наблюдатель и не мне сейчас Хал наговорил всякого, но больно было все равно. Как будто некто вырвал из меня важный кусок, и непонятно, как теперь без него жить, а понимать надо быстро, буквально на ходу.
Пока я пыталась освободиться от платья, Хал удерживал меня легко и глядел все с той же печалью, а после стража помогла своему королю, и у меня не осталось шансов. Я, конечно, не сдалась просто так, но и не свирепствовала.
— Проводите альтьеру в ее покои, — распорядился Хал, поймал мой взгляд и сказал: — Захочешь уйти — тебя не будут удерживать. Уходи. Но лучше не сегодня, не в ночь. Как знать, вдруг утром ты передумаешь?
— Пошел ты!
Он улыбнулся, как будто даже искренне:
— Жду не дождусь услышать это снова. Люблю тебя больше прежнего, Ида.
— А вот теперь эта фраза кажется мне издевкой, Хал.
Меня вывели в коридор, сразу отпустили и, как и было велено, проводили в покои. Я шагнула в темноту и захлопнула за собой дверь. И опять, опять стоило поторопиться… кое-как я стянула с себя порванное платье и облачилась в один из старых костюмов — спасибо Лин, она принесла их во дворец. Руки тряслись, когда я застегивала пуговицы… не от страха, а просто… до сих пор не верилось. Не верилось в собственную глупость, ведь о ней всегда переживается больше всего. А Хал… Хал всегда был таким, логично, что и сейчас он не поменялся. Люди не меняются, но всегда находятся наивные дураки, которые в это верят. Я нашлась, поверила, получила по носу за свою веру. Еще немного, и докачусь до благодарности Халу: мол, спасибо за этот ценный урок, теперь точно не забуду.
Лучше думать о цели, это проще и руки не трясутся.
Старик Луциан всегда говорил: пока у человека есть цель, он живой. А бесцельное существование можно приравнять к бытию в Посмертье, никакой разницы… сейчас у меня точно есть цель: вытащить Дарлана. Или его тело… Надеюсь, мои догадки верны, и внизу все же не тело. В конце концов, Хал сам распинался о своей короне, он больше не Актер и не может казнить людей по одной лишь прихоти. А Дарлан ценный кадр, нужно же его хотя бы выслушать перед казнью, что-то выведать об Александре. От такой возможности отказываться глупо, и сам Дарлан на это ставил. Думал, протянет достаточно, чтобы… чтобы я успела его вытащить.
А я как раз смутно представляла, как это сделать.
С костюмом я справилась, можно бежать, что-то делать… но что? Искать мертвых, панически взывать к Посмертью и Земле? Так у меня еще ни разу это не получилось, и вряд ли все внезапно сработает в таких условиях. Связей и поддержки у меня нет. Есть только Лин… но что она может? Подбить Яниса мне помочь? А он что может? Есть ли у него люди, достаточно преданные, чтобы по одному его слову против короля пойти? И ради чего… точнее, кого — меня. Да на такое разве что безумец и пойдет.
Вызволять Дарлана придется самой.
Как-то.
ГЛАВА 24. По невидимой тропе, по ночной реке
Мертвая кровь не должна попасть в организм живого человека. Реакция непредсказуема, а потому опасна. Так же нет достоверных сведений о Суде для обладателей мертвой крови. Справедлив ли он, честен, существует? Ответы будут даны лишь в Посмертье.
Выдержка из памятки для переселенцев.
Подбадривая себя проклятьями в сторону Дарлана — виновника и организатора этой ситуации, я вышла в коридор. Меня встретила стража, но без рук. Хал ведь разрешил уйти… какой красивый жест, жаль, что на фоне остального он смотрелся приклеенной на слюну заплатой.
И все-таки не думать о Хале совсем не получалось.
Возможно, из-за этого случившееся на приеме отошло на второй план. Нападение на Хакона осталось настолько позади, что почти стерлось из памяти, а зря. Там же участвовали сивиллы его величества, и они пытались мне помешать. Не смогли. Каким-то образом я их остановила, просто выставив руку вперед. Одним желанием, из-за наличия в сивиллах мертвой крови. Я ее чувствовала.
Вот и план нарисовался, состряпался на коленке.
Вопрос, получится ли повторить прошлый успех? На приеме, как и в лагере с летящей вверх землей, я была на взводе, спасалась. Мне грозило что-то неминуемое, из ситуации не было выхода, кроме неожиданного вмешательства снизу. В первый раз я чувствовала Землю, второй — кровь, но оба раза ничего не контролировала. Полагаться на такие умения ненадежно и даже опасно, но выбора у меня нет.
И опять встает вопрос времени, ведь если Халу доложили о случившемся, то он все понял и, возможно, успел принять меры. Не стоило выпендриваться перед Армфантеном-младшим… ладно, сейчас уже поздно жалеть. Я резко развернулась и отправилась в сторону бального зала.
Дальше все случилось быстро: мне преградили путь — приказ не пускать альтьеру Морландер в зал, дабы не усугублять наведенную смуту. Возражения у меня имелись, но силы были неравны, в точности как в подвале: много крепких мужчин на одну меня. И, самое главное, подвоха от меня ждали, а значит, никакого эффекта неожиданности. В меня не стреляли, но и действовать не позволяли, кто-то выкрутил мне руки, кто-то вдавил щекой в пол… раздавались крики, споры о трактовке королевского приказа… а я, закрыв глаза, слушала себя. Потасовка была мне на руку — вот же она, безвыходная ситуация! То, что надо. Это было моим запасным планом: если ничего не выйдет, создать необходимые условия, и стража в этом плане мне только помогла.
Ничего не происходило, поэтому я начала сопротивляться, грубо и во вред себе. Чтобы руки мои вывернули еще большее, чтобы щека прошлась по полу до кровавого синяка… надеюсь мне не придется поступать так каждый раз в будущем, чтобы к Земле обратиться. Приятного мало.
Очередная попытка усмирить меня закончилась разбитым носом и… ощущением. Слабым и невесомым, но я схватилась за него, стараясь нащупать тонкую нить, превратить ее в надежный канат. Ну же… в коридоре, очень далеко, кто-то был. Всего один человек, и я вцепилась в него незримой, но мертвой хваткой, чувствуя его кровь и разговаривая с ней. Я пока многого не умела, не понимала, но отчаянно пыталась. И что-то даже получалось: человек не ушел, он застыл вдалеке. Он не принимал участия в происходящем, проходил мимо и торопился. Сопротивлялся, пытался уйти дальше. Но его кровь… в ней было много мертвого, она тянулась ко мне и не позволяла двигаться. Лишала его воли.
Я ощущала, как крепнет наша связь.
Тем временем меня подняли на ноги и потащили к выходу, в сторону, где застыл пойманный мной незримый человек. Я посмотрела ему в глаза и мысленно приказала не отставать. Получилось — он отправился за мной и моей свитой.