Мне вот только одно интересно – отпустят меня когда-нибудь, или мне тут висеть, пока не превращусь в сосульку? Температура-то на улице далеко не плюсовая.
- Я приношу свои глубочайшие извинения за принесенные Его Высочеству неудобства! – Барон (кажется, его звали Вьятт) вот-вот готов был бухнуться на колени.
Эх, забавные эти аристократы люди. Готовы просить прощения, даже не зная, за что, только для того, чтобы не уронить себя в глазах правящей семьи. А как же честь и достоинство?
Принц картинно поморщился:
- Ну, вы же понимаете, что Вард Лонхейский напал на наследного принца, и это может расцениваться как попытка покушения на члена королевской семьи?
Вард побледнел до такой степени, что снег по сравнению с ним казался серым.
Вьятт, который выглядел не лучше, испуганно кивнул и уже собрался что-то ответить, но Рэйнер его перебил:
- И что, в следствии этой попытки, Лонхейские могут быть отстранены от двора?
С каждым словом Вард осознавал всю суть происходящего и невольно (наверное) сдавливал меня всё сильнее и сильнее.
Я начала судорожно глотать ртом воздух, которого катастрофически не хватало. Если бы я была сильнее Варда, как маг земли, я бы смогла ослабить его хватку. Увы, в этом плане я значительно слабее и всё, что мне оставалось делать – надеяться, что Вард упадет в обморок и потеряет контроль полностью.
Можно было бы поджечь несчастные растения, но, если честно, мне их жалко.
- Кстати, ты отпустишь её, или как? – Кинг, заметив мое состояние, повернулся к Варду.
На него же посмотрела я, Вьятт, друзья Варда и слуги Вьятта.
Сын барона с ненавистью глянул на меня, но всё же сложил пальцы в какой-то жест (даже не уверена, что магический), и я рухнула на землю.
Воздух! Наконец-то!
Принц нахмурился.
- К тому же, не беря во внимание покушение на жизнь Моего Высочества, Ваш сын напал на студента Академии Теней! Всё это способствует потере престижа семьи Лонхейских!
Вьятт из бледно-белого стал ярко-красным и яростно вскрикнул:
- Моей вины здесь нет! А, если мой сын посмел напасть на Его Высочество, он больше не мой сын! Фридрих, вернитесь в первое поместье и привезите мне семейную книгу! Отныне и навеки, Вард теряет титул наследника барона! Он больше не Лонхейский!
Сам же Вард, выслушивая сию недлинную проповедь, то краснел, то бледнел, то зеленел, то вообще приобретал какой-то нездоровый бледно-баклажановый оттенок.
Ну да, раньше-то ему давали всё готовое – и дом, и еду, и слуг. А что теперь? В лучшем случае его вытворят в какое-то пятое поместье, посещаемое раз в десять лет для проведения полной ревизии баронских владений. И я сильно сомневаюсь, что там есть хотя бы дворецкий – придется Варду всё делать самостоятельно. И это в лучшем случае. В худшем же... вряд ли кто-то будет копать ему могилку и ставить поминальную табличку.
Я не стала дожидаться, пока вернется некий Фридрих с семейной книгой Лонхейских, и попыталась свалить домой. Какое правильное, корректное в данном случае слово – попыталась.
Неожиданно для меня (да и для всех остальных тоже – неожиданно), когда я проходила мимо Варда, он упал на колени и схватил меня за ногу:
- Лина, прошу, помоги! Мы росли вместе, не проходи мимо старого знакомого! Ты – моя последняя надежда!
Оу. Ну да – росли вместе, с непрерывными побоями и унижениями. Даже не извинился, а уже ждет моей помощи. Фу, некультурный какой.
Да если бы я и хотела помочь, не смогла бы – как он думает, я могу отменить приказ барона? Попросить принца сделать мне одолжение? Ага, вот это нужен мне еще один рабский контракт с принцем (в отместку за помощь, так сказать) только ради спасения шкуры Варда!
Я замерла на месте, не зная, что мне делать и что ответить. Идти дальше не могу – Вард вцепился в мою ногу, как клещ, и отпускать до тех пор, пока я ему не помогу, явно не собирается. Можно подождать, пока вернется Фридрих, и, может быть, тогда Вард меня отпустит. Но это – долго и холодно.
- Отпусти меня. – Сделала я жалкую попытку уговорить Варда отпустить меня. – Я ничем не могу тебе помочь.
Как и ожидалось, не помогло. Рэйнер же почему-то решил не вмешиваться и сделал вид, что он тут ни причем вообще.
Делать нечего, пришлось ждать, пока Фридрих принесет семейную книгу, Вьятт спешно что-то туда запишет и Рэйнер поставит подпись.
Всё это время Вард умолял меня уговорить его отца передумать. Барон несколько раз просил его отпустить «милую девушку», но Вард решил, что терять ему уже нечего, и повиноваться приказам барона не стал.
И только когда в семейной книге была поставлена подпись представителя королевской семьи, он понял, что его конец начался. И упал в обморок.
На удивление, никто не спешил ему помогать. Даже его бывшему отцу, судя по всему, было плевать на дальнейшую судьбу собственного отпрыска. Даже если он подхватит воспаление лёгких, умрет от голода в ближайшую неделю или будет сожран голодными волками, Вьятт продолжит улыбаться на балах и как ни в чем не бывало обсуждать со знакомыми погоду.
Несмотря на все потуги, мне так и не удалось почувствовать по отношению к Варду хоть каплю сочувствия. Может, я ничем не отличаюсь от Рэйнера – такая же эгоистичная и самовлюбленная. А может... нет, всё. Не хочу об этом думать.
Домой я вернулась уставшая и вымотанная, и даже не заметила, что Рэйнер тоже пришел ко мне. Если честно, мне уже было плевать, где он будет спать – в моей комнате с разбитым окном или на кухонном полу. Сама я заперлась в комнате Энн, желая уснуть, как только моя голова коснется подушки. Увы, желаемый сон никак не хотел приходить, и еще полночи я проворочалась, раз за разом прокручивая в голове события сегодняшнего дня. А последней мыслью перед тем, как усталость всё-таки взяла свое, было «...если мой сын посмел напасть на Его Высочество, он больше не мой сын!..»
Интересно, все аристократы согласны перечеркнуть судьбу собственных детей только ради сохранения престижа семьи, или только Вьятт такой уникум?
Шейлин Грейс
- Снять с меня иллюзию?.. – как зачарованная повторила я.
Это так прекрасно, что я боюсь верить во всё сказанное принцем. Боюсь, что он просто пошутил, или всё происходящее в итоге окажется сном.
То, с чем мне приходилось мириться всю сознательную жизнь, не может быть снято так просто моим персональным недоброжелателем. Это больше походит на сказку. Соблазнительную, и от того не менее прекрасную.
Вот только зачем ему – наследному принцу Лавеллы, помогать мне – уродины с окраины?
- Если это – очередная шутка, то она совсем не смешная.
Мои надежды сказать это гордым и независимым тоном канули в небытие, поскольку мой голос прозвучал жалобно и пискляво.
- В кого ты такая недоверчивая? – недовольно буркнул принц. – Так, встань перед зеркалом.
Я уже начала было подниматься, но...
- Ты же не собираешься за помощь требовать от меня подписания очередного контракта, правда?
- И в кого такая догадливая? – разочарованно протянул Рэйнер. Ясно. Собирался. – Нет, Кукла, я бескорыстен, как Вестник Богини. А теперь встань перед зеркалом, пока я не передумал.
- А вдруг ты меня убить собираешься? – выпалила я, прежде, чем успела до конца обдумать сию мысль.
Кинг помрачнел.
- Поверь, Кукла, хотел бы – давно убил, и уж точно не стал бы приезжать лично.
Логично. И всё равно я особого доверия к нему не испытываю. Если честно, помог он мне лишь единожды – вчера в лесу. А до того – впечатал в стену, подставил на физической подготовке, шантажным методом заставил подписать рабский контракт – и так далее, и тому подобное.
Интересно, как карается неповиновение королевским приказам?
Если честно, нет желания узнавать ответ экспериментальным путем.
Вздохнув, подошла к висящему на стене зеркалу. И что, что я вижу себя только от макушки и до ключиц? Хоть что-нибудь. Зеркало есть – и то неплохо. Не каждый в этом захолустье мог похвастаться такой роскошью.