— Что-то я ничего не понимаю все равно… Вы проводите вместе время… гуляете, — ревность прожорливым червяком грызла меня изнутри. Я ничего не могла с собой поделать, сколько не пыталась задавить в себе это чувство.
— Чтобы поговорить о тебе, — словно прописную истину произнесла Лиля. — Мы говорим только о тебе. Больше ни о чем. Ты думаешь, мне легко пропускать через себя безответную любовь Данияра? Ты даже не представляешь насколько мне тяжело. Я такое пережила, когда выслушивала его беззвучные рыдания, когда стало известно, что ты и Датский… одним словом, когда поползли слухи о вас. Это было ужасно. Весь этот негатив пришлось мне принять на себя. Мне было жалко парня до слез, но что я могла поделать? Ты моя сестра, а ему надо было выговориться. И я терпела, не зная к чему это все приведет. А потом стало ясно, что между тобой и Датским ничего нет. И у Дани вновь появилась слабая, но надежда. По крайней мере, он уже не ходил как в воду опущенный, он потихоньку начал возрождаться. И у нас были такие планы на этот вечер. И вроде бы все шло хорошо. Но тут опять ты закрутила с Датским… и все. Парень опять сорвался.
— Ничего я с ним не крутила. Это он меня заставил с собой танцевать, — произнесла возмущенно.
— Ты бы видела как на тебя смотрел Датский, он тебя буквально раздевал глазами. Он разве что тебя не трахнул во время танца, — горько воскликнула Лиля.
— Не было такого. И никаких авансов Датскому я не давала… после того случая, — смысла скрывать связь с деканом перед Лилей я не видела. Это было бы не честно.
— Но Даня подумал иначе. Вот и вспылил. А ты как будто все специально делала.
— Вот не надо меня во всем обвинять. Что есть, то есть, а чужого мне не надо, — принялась защищаться. У вас так против меня, вообще, заговор, — подытожила.
Мы с Лилей стояли в торце темного коридора. В другом его конце, напротив, горел свет, ходили люди, о чем-то разговаривали, смеялись. Кое-кто даже обнимался. Одним словом, люди жили полной грудью.
— А толку то? — устало прошептала Лиля. — Больно смотреть как парня ломает и корежит. Не будь ты моей сестрой, я бы тебя возненавидела только за эту боль, которую ты принесла ему, думая, что ты это делаешь специально.
— Так возненавидь, что тебе мешает? — чуть ли не проорала. В другом конце коридора люди начали оборачиваться, вглядываясь в темноту.
— Не могу. Слишком сильно люблю. Не так как Даня, но все равно люблю. Как сестру. Да и знаю я тебя. У самой доля не лучше, чем у Дани. У одного травма и у другой. И я в вашей компании до кучи. Ты-то что сама думаешь по этому поводу? — спросила Лиля.
— По какому?
— Я про Даню. У него совсем-совсем нет шансов? — с надеждой в голосе спросила меня сестра.
Я молчала, не зная как ответить о том, что накопилось в душе, что думала, чувствовала.
— Эх, — вымолвила она. — Жалко, — и горько вздохнула.
— Знаешь, — начала я, обхватив шею двумя руками. — Я сегодня приревновала тебя к нему. Внезапно. Сильно. Необъяснимо. Это было. К чему скрывать? Я не знаю что и почему…
— Так, значит, у него есть надежда, — радостно воскликнула Лиля. — Ой, как хорошо. Ой, как я рада. Ты даже не представляешь, — девушка закружилась. — Я сейчас ему позвоню. Я ему скажу, — она полезла в сумочку за телефоном.
— Что ты делаешь? — остановила.
— Хочу вас помирить. А что же еще? — удивленно спросила.
— А если он не хочет. Может быть я ему и не нужна. А это всего лишь… — я не договорила.
— Слушай, давай мы сделаем так, раз ты все уже знаешь. Я позвоню Дане и назначу ему встречу, скажу, что хочу поговорить. А ты придешь и вы все выясните. Сегодня. Немедленно. Так пойдет?
Я заколебалась, не зная что сказать.
— Я звоню. А ты как хочешь. Не придешь или передумаешь, твое дело. Но ты будешь огромной дурой, если проворонишь такого парня. Не будь он так в тебя влюблен, я бы забрала его себе. Такими ребятами не разбрасываются налево и направо.
От вылившейся на мою голову информации, я прямо онемела. Несколько минут так вообще, стояла и переваривала услышанное. В это время Лиля отошла в строну и кому-то позвонила. Данияру или нет я не слышала. Затем она вернулась.
— Иди на второй этаж. Первая дверь налево. То есть двести первая аудитория. Все поняла?
Я кивнула.
— Ну, иди с Богом. Давай я тебя перекрещу. Надеюсь, у вас все сладится, — Лиля в воздухе начертила крест, а затем чмокнула меня в лоб. — Иди. Он скоро придет, — и подтолкнула в сторону лестницы.