- Бывало и получше, - пожал плечами Мукуро, все еще двигаясь на работу, но уже спиной вперед. – В следующий раз я тебя угощу. И, в отличие от тебя, не той разбавленной водичкой, что ты мне подсунул! – крикнул он напоследок и припустил к сверкающей витрине магазина. Уже стоя перед открывающимися дверьми, он вдруг со злостью и раздражением понял, что полицейский назвал его Рокуро, и что он снова забыл спросить его имя. Право же, не всегда же ему называть его полицейским?
На работе его покрыли трехэтажным матом, о существовании которого в японском языке Мукуро даже и не подозревал, и даже чуть не пнули, но он сумел поставить блок. Надев униформу, которая казалась Мукуро слегка унизительной, и нацепив бейджик с исправленной фамилией, он сел за стойкой, уныло оглядывая пустой магазин. Ночью заходят лишь алкоголики в поисках выпивки, да краснеющие подростки, покупающие презервативы. Дешевые, между прочим. Фу.
- Рокудо-сан, а какие девушки вам нравятся? – хихикая, спрашивали его милые продавщицы, когда «поток» клиентов иссяк.
- Хм, надо подумать… - Мукуро загадочно возвел глаза к грязно-серому потолку и улыбнулся. – Наверное, такие, как ты, Мина-сан.
- Ой, скажешь тоже, - отмахнулась девушка, все же слегка смутившись.
Даа, за этими девушками ухлестывать не приходится. Стоит отвесить самый примитивный комплимент, например, как только что прозвучавший, а они уже тают. Те девушки, что были в прошлой жизни Мукуро, на такую детскую лесть посмотрели бы на него как на фрика и отшили бы в тот же миг. Нет, они, конечно, более доступны, чем эти невинные вчерашние школьницы, но, по крайней мере, ведутся на куда более изысканное общение. Если у них в планах не только секс, конечно же. Тогда они предпочитают не выслушивать комплименты и прочую лабуду, а сразу же тащат в VIP-кабинку. А можно и сразу, на людях, никто все равно не обратит внимания.
Эх, было времечко… Мукуро настолько предался ностальгии, что совсем не заметил покупателей, столпившихся у прилавка и молча смотревших на его блаженное лицо.
- Ох, здравствуйте, добро пожало… - ну да, конечно. Вряд ли этот паршивец пропустил бы такое зрелище.
Тсуна с каменным лицом поставил корзину на прилавок и быстро отвернулся, зажимая ладонью рот. Его плечи мелко подрагивали, не было сомнений в том, что он ржет, как дикая лошадь.
- Привет… эээ… – Ямамото поднял руку и замер в нерешительности, забыв его имя. Жалкое зрелище.
- Мукуро. Его зовут Мукуро, - укоризненно подсказал ему Дино. Ну да, как итальянцу не запомнить имя другого итальянца. Их не так уж много в Японии, а те, кто есть, наверняка в здешней мафии.
- А, точно! Мукуро! Привет! – Ямамото прямо лучился весельем. Хотя, может быть, все дело в его улыбке. Нужно будет спросить, какой зубной пастой он пользуется и что за стоматолог его обслуживает.
Гокудера стоял в стороне, хмурый, как всегда, и мял в руке пачку сигарет, внезапно не самых плохих. Тсуна, отсмеявшись, повернулся к Мукуро и протянул карточку. Мукуро хотелось его удавить, а затем медленно расчленить. И съесть.
- Как твои дела? Братик, - спросил Тсуна, улыбнувшись так, что Мукуро бы точно блеванул, если бы только на него не пялился администратор.
- Отлично, - приходится держать марку и улыбаться тоже не самой милой своей улыбкой, - к сожалению, мы принимаем только наличные.
Тсуна бросил взгляд на картридер, что лежал рядом с кассовым аппаратом и вопросительно посмотрел на Мукуро.
- Он сломан, - не моргнув и глазом, соврал Мукуро. – Только наличка. Братик.
- Ничего, я заплачу, - Дино пролез вперед, вытаскивая потрепанный кожаный портмоне, и протянул видавшую виды банкноту.
- Извини, я отдам, когда мы дойдем до банкомата, - виновато потупился Тсуна. Ясно, значит, и перед друзьями он прикидывается няшным ангелочком.
- Ничего-ничего, ты и так в прошлый раз закупался для всех. – отмахнулся Дино. – Тем более, мы же знаем, зачем…
- Ну, мы пойдем, - вдруг перебил его Тсуна, торопливо укладывая покупки в пакет. Это немного насторожило. Что «зачем»? Мукуро подозрительно покосился на Тсуну, и тот поспешно отвернулся, почти выбегая из магазина.
- О, - только и смог сказать Дино, с удивлением глядя вслед удирающему другу. – Ну… странно. Ладно, - он склонил голову, прощаясь с Мукуро, и, видимо, позабыв, что можно было просто пожать руку. Им вовсе не нужно держать этикет, они же не японцы.
Оставшееся время ничего интересного не происходило. Мукуро, правда, волновался о том, что теперь Тсуна знает, где он работает. Вряд ли он расскажет отцу – не в его интересах, но если «случайно» растреплет друзьям, то позора будет выше крыши. Мукуро даже с неохотой вспомнил, что дела у него вовсе не хорошо идут. Что одежда у него убогая, вместо геля для душа приходится обходиться мылом, парикмахеров он уже сто лет не видел, а на обед у него онигири из забегаловки напротив. Кстати, о парикмахерах.
После работы Мукуро забежал в здание с покосившейся вывеской, которое носило гордое звание салона красоты, и достаточно привлекательно подстригся, заодно продав волосы. Сумма вышла не такая уж и маленькая, что сильно обрадовало Мукуро. С короткой стрижкой немного непривычно, но стало гораздо легче, да и шампуня теперь меньше надо будет брать. Можно будет даже расщедриться и купить бальзам для волос.
Испытывая в душе смешанные чувства, Мукуро зашел в свою комнату и прямо в одежде плюхнулся на кровать. С одной стороны, он рад незапланированной получке, с другой – удивлен своей радости и одновременно раздражен тем, что ему приходится экономить.
Мысли плавно перетекли обратно к Тсуне. Он гуляет по ночам в не самых хороших районах, водит дружбу с обор… с людьми среднего достатка, и ему зачем-то нужны деньги. Дино, правда, не до конца произнес свою реплику, но смысл был понятен. Зачем Тсунаеши деньги? Он боится, что его выкинут и копит на будущее? Вряд ли, выпнули-то как раз Мукуро. Может, Тсуна хочет что-то купить?
Так ничего и не поняв, Мукуро заснул.
***
Проснулся он только к ночи. Болела голова и, когда он сжал ее руками, даже испугался, что нет волос, но быстро вспомнив свой поход к парикмахеру, успокоился. Было тяжело расстаться с шевелюрой, он даже не хотел выпускать их из рук, когда настало время прощаться, и персоналу пришлось силой отбирать у него волосы.
Вздыхая и ностальгируя, Мукуро прошел к крошечному холодильнику и с ужасом понял, что еды нет. Есть только заплесневелый сыр, но Мукуро не любил французскую кухню. Был бы Алауди – съел бы он, а так придется топать в магазин. Можно было бы зайти в закусочную, но тогда денег придется потратить намного больше.
Спустившись на первый этаж, он с удивлением обнаружил, что в магазине совсем темно. Он вслепую двинулся вперед, называя попеременно имена своих коллег. Откликнулся лишь старик-охранник. От него Мукуро и узнал, что магазин закрыли из-за того, что какие-то умники побили окна и обчистили кассу. Неизвестно, что именно они нашли в этой кассе, кроме повесившейся там мыши да пару тысяч йен мелочью, но Мукуро приуныл. Работа была ему нужна. Его мучения прервал возмутившийся желудок, и Мукуро поплелся в другой магазин, который находился у черта на куличиках.
Близилась полночь, и на улицу, как нежить, повалили толпы народа. Не самого доброжелательного, к слову говоря. Где-то проходили разборки, унылые, как лопочущие младенцы, где-то хихикали девчонки со своими ухажерами… Первое время Мукуро с интересом поглядывал по сторонам, удивлялся и шастал повсюду чуть ли не с открытым ртом, теперь уже это все было привычно и даже слегка надоело.
- Эй, парень, не займешь пять сотен? – раздался совсем рядом хриплый прокуренный голос.
- Кто бы мне занял, - ответил Мукуро, не замедляя шага. В тот же миг его схватили за куртку и развернули в сторону, дыша в лицо перегаром.
- Это была не просьба, мудак.
Мукуро поморщился от брезгливости и отвращения. Если бы он был сыт, его точно стошнило бы. Парень, схвативший его, был слишком крупным для худосочных японцев, видимо, сидел на стероидах. Лет двадцать-двадцать три, не больше, а из-за щетины на лице и заплывших узких глаз казался древним стариком-пропойцей. Накачанным стариком-пропойцей.