Деловой район Токио – Мариноути – место, офис в котором стремится заполучить любой более-менее амбициозный предприниматель. Сверкающие зеркальными окнами здания с лаконично-строгими вывесками с названиями компаний, скромные зеленые насаждения у вертящихся дверей, тонкие полосы идеально стриженного газона и деловитые бизнесмены, выезжающие с ВИП-парковок на дорогих автомобилях – здесь нечасто увидишь простых смертных, за исключением обслуживающего персонала да юрких курьеров в потертых куртках. Мукуро должен был стать частью этого великолепия, должен был быть на вершине, и будет, только уже без поддержки влиятельного отца и его бездонного кошелька.
А вот и он.
Мукуро на мгновение замер, в ошеломлении понимая, насколько сильно он соскучился по дому и отцу, а потом шагнул назад, снова прячась за угол. Один из охранников косо посмотрел на него, но, заметив чуть облезший велосипед, руль которого Рокудо судорожно стискивал в руках, успокоился, видимо, приняв его за одного из бесчисленных курьеров, бегающих по кварталу с самого утра.
Деймон встал у своего автомобиля (кстати, нового), отвлекшись на телефонный звонок. Он стоял боком к Мукуро, так, что можно было разглядеть его скучающе-надменное выражение лица – верный признак того, что собеседник его не так уж и интересует. Алауди, терпеливо ожидавший его в салоне, тоже вышел и закурил, присев на блестящий капот машины. Внутри остался сидеть незнакомый мужчина, лениво поглядывающий в окно и время от времени перебирающий какие-то бумаги.
Деловой обед, а? Мукуро усмехнулся и, в последний раз посмотрев на отца, хотел было уйти, как его грубо дернули за куртку, стягивая капюшон и встряхивая.
- Пропуск покажи, - потребовал громила, неприязненно морщась и пытливо заглядывая в глаза. – Следишь тут за кем-то?
От неожиданности Мукуро выпустил из рук велосипед, и звон, с которым он грохнулся на асфальт, эхом пронесся по почти пустынной улице, притягивая внимание не слишком занятых людей.
Алауди поднял голову и замер, поднося к губам сигарету, а Деймон, инстинктивно обернувшись на звук, изумленно вылупился на блудного сына, медленно опуская руку с зажатым в ней мобильным.
Мукуро спохватился первым. Оттолкнул охранника, чуть ли не порвав куртку, пнул его по колену, чтобы не увязался следом, и пустился наутек, проклиная себя в душе за проявленную не нужную никому слабость.
- Мукуро! – донесся до него голос отца. В груди тоскливо дернулось, и он обернулся, чтобы напоследок хотя бы улыбнуться, и чуть не споткнулся, увидев, что тот бежит за ним следом.
- Папа?! – только и сумел ошарашенно выкрикнуть Мукуро, и Деймон усмехнулся, откидывая в сторону кожаную барсетку, будто она мешала его воссоединению с сыном. Где-то на заднем плане негромко зафырчал мотор, и автомобиль, за рулем которого сидел Алауди, выехал на дорогу, протяжно заскрипев колесами по асфальту.
Они свихнулись!
Мукуро едва не врезался в какого-то толстяка, вяло ковыряющимся в замке автомобиля, пролетевший мимо Спейд все же задел его плечом, отправляя в увлекательный полет на землю.
- Клянусь, я надеру тебе зад, когда догоню! – крикнул в спину Деймон, наращивая темп. Галстук метался змеей позади, а полы распахнувшегося пиджака развевались за его спиной, будто крылья.
- Угрожай так маме! – выкрикнул в ответ Рокудо. Хотя Алауди этому бы даже обрадовался, наверное.
Помаленьку начало колоть в боку, и легкие судорожно сжимались, выдавливая новую порцию воздуха. Деймон все еще бежал сзади, и разогнавшийся автомобиль нагонял еще быстрее. Мукуро перемахнул через шлагбаум, буквально выпадая из одного мира в другой, и ликующе обернулся, наивно полагая, что преследователи вряд ли станут гнать его по оживленной городской улице.
Надежда погибла в зародыше. Деймон, не убавляя скорости, прыгнул следом, слегка запнувшись при приземлении, и едва не ухватил растерявшегося Мукуро за куртку. Автомобиль замер перед медленно поднимающимся шлагбаумом, и оттуда вылетел Алауди, сурово хмуря брови и с отпечатком вселенской усталости на лице. Он припустил следом, быстро нагнав Спейда, и побежал рядом. Одного взгляда хватило, чтобы понять: он точно наслаждается ситуацией.
Позже Мукуро будет почти истерически хохотать, представляя, как это выглядело со стороны. Два взрослых мужика в деловых костюмах несутся по оживленным улицам, сосредоточенные и серьезные, а вслед им оборачиваются недоуменные прохожие, и сверлит спины ошалелый взгляд брошенного в машине коллеги.
Сейчас же ему было не до смеха. Он выдохся, и ноги уже подкашивались, а те два монстра продолжали стремительно настигать его. Никак совместные «тренировки» на них так действуют – неутомимые, чтоб их. С другой стороны – вот оно, доказательство, что родителям он все-таки нужен, раз они бросили все дела и играют с ним в догонялки, с каждым проделанным шагом пятная свою безупречную (почти) репутацию.
План спасения пришел в голову быстро. Мукуро свернул в метро (благо, попал он в час пик – в обед), бегом спустился по эскалатору, бесцеремонно расталкивая толпу вокруг. Оказавшись в переполненном зале ожидания, он быстро сел на скамью, натянул капюшон и притворился спящим – на всякий случай. Это было уже излишним – его давно потеряли из виду.
***
Домой Мукуро приполз много позже, ковыляя похлеще столетнего старика и дыша так, будто выступал спринтером на Олимпийских играх.
Быстро приняв холодный душ (а холодным он был не по желанию Мукуро) и выкинув из головы все торжествующие и немного злорадные мысли о том, что без него жить невозможно, и что он такой незаменимый и, вообще, все обязаны скучать без него, он принялся стряпать ужин, состоящий из подгоревшей яичницы и подогретых в микроволновке гамбургеров для Кеи, купленных в магазине и коварно рекламируемых Мукуро, как собственноручно приготовленных.
Несмотря на все усилия и строительство плана для новых издевательств над Хибари, мысли его все время возвращались к сегодняшнему инциденту, и он снова и снова проматывал в голове весь этот кросс, что они пробежали всей семьей по центру Токио. Не удержавшись, Рокудо рассмеялся. Он никогда бы не подумал, что отец способен на такое смелое и неожиданно веселое действие. Нет, когда-то давно он веселился до упаду и отхватывал тумаков от матери (настоящей), но после своего перевоплощения в убер-крутого бизнесмена зачерствел и незаметно превратился в нудного дедульку, общение с которым выдерживает лишь не менее нудный Алауди. И то, внутреннее чутье подсказывает, что наедине вряд ли они разговорами заняты, предпочитая кое-что, чего Мукуро хотел бы никогда не видеть, но, к несчастью, уже увидел.
Немного оттаял Деймон, когда подобрал с улицы немытого бродяжку Тсунаеши, который первое время передвигался по дому чуть ли не ползком, в темных углах, как таракан, и при каждом обращении к нему пучил и без того огромные глаза и что-то невнятно блеял в ответ. На некоторое время он совсем забыл о Мукуро, больше всего на свете, после власти над миром, желающим придушить новоиспеченного брата собственными руками. Ненадолго он обзавелся даже союзником в лице Алауди, который тоже отнюдь не с умилением глядел на тискающихся Деймона и Тсуну. Однако хитрец и его сумел очаровать мнимым дружелюбием и добротой. Стоит отдать ему должное: он сумел обвести всех вокруг пальца, выставить Мукуро злодеем, выгнать его из дома, да еще и задеть за живое, показывая ему картинки счастливой семейной жизни без него. Только вот зачем ему последнее? Позлорадствовать? Если это так, то он главный номинант на звание самого говяного мудака всех времен.
Трель дверного звонка, ненамного перекричавшая оры скандальной семьи по соседству, выудила Мукуро из пучин утешительных фантазий, где Тсуна умирает в страшных мучениях двадцатью разными способами, пара из которых очень импонирует и довольно легка в плане исполнения.