— Я… нет, просто я хочу работать. Хочу учиться. Я не смогу без этого. Я… я просто не хочу быть таким как… братик.
Мукуро едва не задохнулся от его наглости.
— Я не понимаю его. Я пытался подружиться с ним, но он всегда избегал меня. И он часто вас расстраивал, хотя вы всегда его поддерживали и прощали. Я не хочу быть таким.
— Правильно. Если бы ты был похож на этого засранца, я бы задушил тебя, — похвалил его стремление Алауди.
— Ты, выйди наружу и жди меня там, — процедил Деймон.
Мукуро затаил дыхание. Как бы он не бесился сейчас, но он понимал всю правдивость слов Савады. Дерьмовое ощущение.
— Я бы хотел быть похож на вас, Деймон-сан.
— Поверь, не стоит. Он тот еще мудак.
— Охранникам слова не давали, — парировал Деймон и снова обратился к сыну: — Тсуна, тебе не нужно что-то доказывать мне или пытаться соответствовать чьим-то стандартам. Я… я люблю тебя таким, какой ты есть.
— Пафос так и прет.
— Помолчите, мистер. Боже… насчет Мукуро. Это нормально, что вы не можете друг друга понять: вы выросли в совершенно разных мирах. Он не прошел через то, что пришлось пережить тебе, а ты никогда не чувствовал на себе груз ответственности за имя родителя. Проблемы в семьях всегда бывают, Тсуна, так что, пожалуйста, прости его. Если честно… я зол на то, что Мукуро сказал тебе тогда, но я сожалею о словах, которые я бросил ему в ответ. Если бы можно было вернуть назад все, то я бы попытался все исправить. Мукуро хороший, на самом деле, просто немного разбалован…
— Немного, — посмеялся Алауди.
— …немного разбалован, — терпеливо продолжил тот. — В этом моя вина. Я всегда был занят и пытался загладить это деньгами. Вы подружитесь. Мукуро неплохой мальчик.
— Мальчик, — фыркнул Алауди. — Он мальчиком был, когда я мальчиком был.
— А ты, видимо, не можешь обойтись без комментариев?! — взорвался Деймон, вскакивая. — Вали отсюда, тут мужские разговоры! — шипел он, подталкивая его к двери.
— А я кто, по-твоему?
Деймон не ответил и захлопнул перед его носом дверь.
— Я сильно провинился в прошлой жизни, если в этой мне подсунули это чудовище, — вздохнул он, возвращаясь.
Мукуро поерзал. У него затекло все тело, да еще и под кроватью оказался слой пыли — а еще приличной клиникой называется.
— Эй-эй, ты что? — взволнованно спросил Деймон. Послышался сдавленный всхлип. — Тсуна… тебе нехорошо?
— Простите меня… Деймон-сан…
— Хех, не стоит. Ты заставил меня поволноваться, но ничего страшного, слава богу, не произошло ведь.
— Нет… я не за это. Простите.
Что-то было такое в его голосе, отчего вдруг защемило в сердце. Мукуро осторожно подтянул ноги, подкладывая ладонь под голову, и вслушивался в тишину, прерываемую редкими всхлипами Савады.
Может, такое чувство из-за того, что они все-таки семья?
***
Медсестра едва успела открыть дверь, как в палату гурьбой ввалилась целая толпа, едва не снесшая дорогущую вазу у входа. Ее тоненький испуганный голосок потонул в гомоне и шуме.
Вот дикари.
Мукуро едва успел отодвинуться, как Дино с разбегу приземлился на постель, придавливая Саваду.
— А ну слезь с него, конина! — возмутился Гокудера, стаскивая его, мертвой хваткой вцепившегося в кровать.
— Не такой уж он и тяжелый, — насмешливо хмыкнул Хибари, присаживаясь на стул у изголовья кровати. — По себе знаю.
— Ты мог бы и промолчать! — простонал Дино. — Гадкий человек.
— Ты как, Тсуна? — заботливо поинтересовался Гокудера.
— Все уже хорошо, Гокудера-кун. Спасибо, — улыбнулся Савада и взглянул на Мукуро, с улыбкой застывшего в проеме. Тот по-детски показал ему язык и сел на кресло у дверей.
— Выглядишь отстойно, — рассмеялся Ямамото, закидывая руки за голову.
— Эй! — заорал Гокудера. — Будь поэтичнее хотя бы чуть-чуть!
-…сказал самый вежливый человек в мире, — хохотнул Мукуро.
— Молчи там!
Хибари, склонившись к Тсуне, что-то ему говорил с легкой улыбкой, а тот улыбался в ответ и виновато смотрел на него, рассеяно поглаживая пальцами его ладонь. Мукуро зверски захотелось врезать им обоим.
— А твоя мама не пришла? — спросил Дино, неловко очищая для Тсуны яблоко.
— Мама? — переспросил Мукуро. Гокудера ощутимо напрягся.
— Ага. Приемная, — кивнул Каваллоне, протягивая Саваде то, что осталось от фрукта.
— Которая Алауди? — хмыкнул Рокудо, разглядывая кожуру толщиной в два пальца.
— Нет, — удивился тот. — Которая Сайонджи. Правильно же? — спросил он.
— А… да… — потер затылок Ямамото, пристально глядя на Гокудеру.
Тсуна отвернулся в сторону, неосознанно сжимая руку Хибари.
— Ей еще не сказали? — улыбнулся Дино. — Или она занята?
— Наверное, занята, — протянул Мукуро. — Сайонджи — она такая. Много работы.
— Ты ее знаешь?
— Какая разница? — отмахнулся Хибари. — Главное, что я пришел. Верно, зверек?
Тсуна кивнул, решительно поднимая глаза на Мукуро. Тот ответил ему холодным взглядом.
Так что, Савада? Что еще за Сайонджи?
========== Глоток воздуха ==========
Мукуро знал, что Тсуна далеко не подарок, что он играет перед родителями тщательно продуманную роль мальчика-паиньки и всеми силами стремится подставить его перед отцом. Но чем больше Мукуро сейчас общается с его друзьями, чем больше общается с ним настоящим, тем больше он его удивляет. Ложь, которой Савада опутал себя и его семью, распространилась и на других близких ему людей. Где он говорит искренне, где лжет, а где не договаривает — это все теперь уже трудно распознать.
— Сайонджи — моя приемная мама, — тихо сказал Савада, когда ребята покинули палату и оставили их наедине.
— Опа, так у меня есть еще одна мама, — наигранно прослезился Мукуро, — а я и не знал. Вот Алауди-то удивится!
— Перестань. Я сказал так, потому что на это есть свои причины.
— И какие же? Не захотел, чтобы Кея стал тебя недолюбливать? — язвительно спросил он, и Тсуна неожиданно кивнул.
— Хибари-сан не любит таких людей, как… мы. И, хоть я думаю, что он все равно остался бы моим другом, но отношение было бы уже другим!
Мукуро ушам своим не верил. Соткать такое полотно лжи, врать своим друзьям и скрывать своих настоящих приемных родителей лишь для того, чтобы Хибари не отказался от него? Это же какое-то невероятное помешательство. Мало же оценивает дружбу Кея, если из-за подобного пустяка может без труда ее развалить.
— Пожалуйста, не говори Хибари-сану об этом! — взмолился Тсуна, хватая его за руки. — Если он узнает, то… то… — Он расплакался, опустив голову и продолжая сжимать его ладони.
— Не трогает совсем! — стряхнул с себя его руки Мукуро. — Что за хрень вообще? Ты меня буквально выкинул из дома, заставил отца меня выгнать, а я должен тебя покрывать?
— Так не просто так же, — мгновенно успокоился Савада, вновь становясь хладнокровно-спокойным. — Если ты расскажешь Хибари-сану обо мне, то я расскажу о тебе. Если это для тебя недостаточно убедительно, то я могу рассказать Сато о твоей новой фривольной жизни, думаю, что твоим приятелям будет очень интересно узнать об этом.
— Ты, мелкий, скользкий…
Так… о Сато он определенно узнал от Гокудеры, как пить дать. Что за шантаж вообще?
— Я не хотел бы портить с тобой отношения еще больше, но моя связь с Хибари-саном для меня гораздо важнее, — сказал Тсуна, и в его голосе будто бы промелькнул виноватый тон. — Я удивился, когда увидел тебя. Не думал, что ты придешь меня проведать… То есть, был вариант того, что ты придешь и будешь издеваться, но этого не произошло. Это было… несколько приятно.
— А мне-то было так приятно, когда ты обосрал меня перед отцом.
— Прости, — улыбнулся Тсуна, издав веселый смешок. Мукуро отчего-то сам развеселился, хотя должен был злиться. — Просто иначе он действительно оторвал бы меня от работы и учебы, а мне этого никак нельзя.
Он устало вздохнул и опрокинулся на подушки, закрывая глаза. Серый оттенок его кожи чуть порозовел, приходя в норму, но капельки пота на лице выдавал напряжение.