Музыка стала уже совсем грохочущей, и расслышать через такой оглушительный шум хотя бы что-нибудь оказалось невозможным. Кена, правда, это не особо впечатлило, и он продолжил трепаться, пока его не увела на танцпол какая-то девица. К Мукуро тоже пару раз подкатили, но настроения на заигрывания и показуху сейчас не было, а в общении с девушками эти два фактора имели громадное значение. Особенно второе: девушки падки на внешность и положение в обществе, но в довесок нужно и произвести впечатление. А для этого требуется приложить немало усилий, а Мукуро чувствовал себя усталым и разбитым.
- Простите, милые дамы, сегодня я намерен отдохнуть, - улыбнулся он очередной парочке девиц. Кстати, отказывать тоже нужно правильно. Если одна из отвергнутых, обиженных девочек окажется дочерью, сестрой, племянницей, да хоть кем, кому-нибудь из важных шишек, они могут затаить обиду, а это может негативно сказаться в будущем. – Вы очаровательны, правда, но, к сожалению, своим неважным настроением я только испорчу вам ночь.
- Тогда у нас есть для тебя кое-что, - с лукавой улыбкой произнесла одна из красавиц и выудила из сумочки небольшой бархатный мешочек. - Препарат для улучшения настроения. Как раз твой случай, тебе повезло. – Она раскрыла мешочек. Маленькие полупрозрачные коричневые капсулы, навевающие приятные воспоминания об одной из прошлых вечеринок, и не очень приятные – о следующем дне после нее.
- Звучит заманчиво. И сколько я вам должен?
- Совсем немного. – Мукуро, кажется, видел ее однажды. Может на одном из скучных званых вечеров, устраиваемых богатенькими папенькими знакомыми, а может в каком-нибудь дорогом клубе наподобие этого. Она нагнулась к нему, перегибаясь через столик, и почти в лицо прошептала: - Всего лишь себя. На эту ночь.
- Невысокая цена. – довольно прикрыл глаза Мукуро и положил на язык одну капсулу. Час-два, и его накроет. – Потанцуем?
***
… Вызывает ностальгию. Или, скорее всего, дежавю.
Мукуро с трудом перевернулся на живот и приподнялся на дрожащих руках. Ноги двигаться категорически отказывались, руки тоже сопротивлялись приказам головного мозга, да и мозг сам не хотел ничего приказывать, судя по болевым ощущениям. Из вчерашних девушек рядом лежала всего лишь одна – Мукуро даже несколько оскорбился исчезновением второй. Или она еще ночью куда-то смылась? Он потряс головой и застонал от боли. Перед глазами все вертелось и танцевало, расплывалось мутными кругами, и нещадно тошнило, словно желудок выворачивался наизнанку. Знакомые ощущения, хех. И страшно жарко, душно, и сухость во рту, даже яблоки глазные, и то высохли. Нет, нахрен мескалин, лучше уж травка, на худой конец, или экстази, но больше не эта муть.
Послышался грохот и крепкое ругательство: кто-то споткнулся о чье-то тело и упал. Это почему-то сильно рассмешило, и Мукуро захохотал, морщась от ощущения, что мозги в его голове бултыхаются, словно в банке с формалином.
- Хватит ржать, кто бы ни был, - хрипло огрызнулся незнакомый парень с растрепанными темными волосами и поднялся, держась за полки стеллажа. – Черт подери, я ненавижу себя по утрам.
- Солидарен, - кивнул Мукуро и начал медленно вставать с кровати. О, ему везет: он уже во второй раз просыпается на постели, а не на полу, как некоторые.
- Мать вашу! – откуда-то издалека раздался истошный вопль Кена. Видимо, из другой комнаты. – Мукуро, сука, вставай!
- Как ты меня назвал? – поразился Мукуро, оскорблено вскидываясь. – Повтори еще раз, а то я что-то не расслышал твою хвалебную речь обо мне.
Кен ворвался в комнату, споткнулся о злополучно развалившееся на пороге тело и гневно чертыхнулся, едва не потеряв равновесие.
- Мукуро!.. – тут Кен определенно хотел вставить крепкое словцо, но сдержался, внезапно (!) вспомнив о том, что обращается к своему лучшему другу. – Милый мой, красивый и великий Мукуро, не мог бы ты поднять свою тощ… упругую задницу и свалить вместе со мной, пока моя любимая мамочка не выпотрошила меня через пару секунд?
- Что ты несешь?
- Мама моя приехала, чтоб тебя! – зашипел Кен, осторожно отодвигая штору. – Ё, вон ее тачка стоит… Мне конец. Как она меня нашла, когда я сам даже не знаю, где я?! – он с отчаянием в глазах обернулся и замер, наблюдая, как Мукуро вслепую шарит по полу в поисках своей одежды. И даже не прикрывается. – Что ты делаешь? Валим нахер отсюда. И не свети своим голым задом, ты меня раздражаешь! Меня все раздражает, ааа! – Кен злобно пнул ножку кровати и снова глянул за окно. – Что она так долго, не знает, в какой я квартире? – пробормотал он.
Мукуро тоже много чего раздражало сегодня, несмотря на недавнее пробуждение, особенно сейчас. И в это «много чего» большей частью вписывался именно Кен, а точнее, его крики, которые отдавались в голове звоном гигантской кувалды.
- Не мог бы ты заткнуться? У меня и без тебя голова сейчас по швам разойдется. – недовольно произнес Мукуро, натягивая брюки. Трусов не нашел, грустьпичаль, но нужно торопиться. – Ох, ничего не вижу, у меня глаза высохли.
- Меньше надо было мескалином баловаться, тупица! – взъелся Кен и испуганно притих, услышав за входной дверью негромкий стук каблуков. – Это она!… – громким шепотом ужаснулся он, пятясь. – Она убьет меня.
Мукуро схватил свою смятую рубашку и в чем-то перепачканный пиджак, мимолетно поцеловал спящую девушку, кинул визитку на ее платье и, пошатываясь, побежал к Кену, уже стоящему на балконе. Надо же, в этот раз попался элитный район города, что не может не радовать.
- И что ты собираешься делать? – спросил Мукуро, торопливо застегивая непослушными пальцами рубашку.
- По карнизу доберемся до пожарной лестницы и спустимся, делов-то. – пожал плечами Кен, глядя вниз. Мукуро скептически глянул туда же и вздохнул. Падать с шестнадцатого этажа ему не улыбалось. А Кен уже полез через перила.
- Ты как вообще ее машину разглядел с такой высоты?
- Я ее тачку везде узнаю. Она чокнутая сталкерша! – пыхтя, ответил Кен и чуть не свалился, когда одно из окон раскрылось. На него удивленно таращился тот самый неизвестный, что ненавидел себя по утрам. – Ты что, идиот?! Убить меня хочешь?! – заорал Кен, продвигаясь дальше. – Мукуро, чего встал, за мной!
Мукуро покачал головой и полез следом. Может быть, ему захотелось острых ощущений, а может голова еще не работала, иначе почему бы ему слушать такого идиота?
Когда Кен ухватился за пожарную лестницу, на балконе вполне ожидаемо появилась его мать. Она поглядела по сторонам и скучающе посмотрела на своего сына, на миг встретившись с ним глазами.
- Привет, мам. – помахал рукой Кен и принялся быстро работать руками и ногами, спускаясь вниз.
- Я спущусь раньше, чем ты, Кен. – спокойно произнесла женщина, строго поправляя очки на носу.
- Кто не рискует, тот не пьет шампанского. – с бравадой ответил тот, увлеченно созерцая разверзнувшуюся под ним пропасть.
- И коньяка на сумму семьдесят три тысячи. – добавила она с усмешкой и скрылась с балкона.
Мукуро осторожно выглянул из окна, в которое шмыгнул, когда запахло горячим, и принялся перелезать через подоконник. Рядом флегматично попивал кофе ненавидящий себя парень.
- Трус! – обвиняющее прошипел Кен, когда они спустились с лестницы и спрятались за углом.
- Твоя мама и так меня не любит, будь милосердным.
- Она считает, что ты дурно на меня влияешь, - пробурчал Кен и пригнулся, увидев, как из дверей вышла его мать.
- Какая слепая вера сыну, - фыркнул Мукуро, отодвигаясь в тень. – Из нас двоих дурно влияешь на меня ты. И то, что мы только что сделали, тому подтверждение.
Кен выпрямился и смахнул пот со лба. Серебристый внедорожник выехал с охраняемой территории и скрылся за поворотом. Мукуро только заметил, что его мобильник куда-то пропал. Может, в квартире оставил? Черт. А какая квартира-то была?
- Ты мой сотовый видел?
- Ты его вчера расхерачил о стену, обдолбыш. – Кен потер ноющие ладони и с брезгливостью оглядел себя. – Я похож на бомжа. У тебя есть деньги?