— Редко ты приходишь так рано, — сказал он, и Деймон обнял его за плечи.
— Извини. Постараюсь немного подравнять свой график… Ну, если получится. Я буду свободен на следующей…
Его речь прервал телефонный звонок, и Деймон, взглянув на экран мобильного, виновато понурил голову, извинился и вышел, сказав, что разговор займет не больше пяти минут.
Мукуро было лень бежать в свою спальню, поэтому он натянул одну из пижам отца и улегся на постели, скучающе читая электронную книгу. Совсем незаметно для себя он заснул.
Проснулся он оттого, что скрипнула постель, продавливаясь под чужим весом, и его волос коснулась рука. В комнате уже царила темнота, значит, отец, как всегда, заработался и пришел слишком поздно. Ничего удивительного.
— Ты спишь? — раздался голос, но он точно принадлежал не отцу. Мукуро открыл рот и захлопнул его, спросонья не до конца поняв, в чем дело. Пахло сладкими женскими духами и коньяком. — У тебя сбилось дыхание, я знаю, что ты не спишь, — хмыкнул Алауди (а это был он), и тяжело поднялся.
Мукуро едва не прыснул, но сдержался, решив поглядеть на развитие событий. Надо же, Алауди умеет разговаривать таким… эээ… ласковым голосом?
— Ты злишься, что я пришел поздно? — Алауди снова забрался на кровать и склонился над Мукуро, касаясь губами его виска. — Если хочешь, то сегодня я могу уступить свою очередь, и ты…
Мукуро едва не вытошнило, и он уже хотел было себя раскрыть, но Алауди вдруг повернул его голову и поцеловал его в губы — больно, глубоко и слишком грубо.
— Эй, Алауди! — оторвал его от себя Мукуро, отбиваясь руками и ногами. Повисло молчание, а потом щелкнул выключатель, и Мукуро зажмурился — то ли спасая глаза от ослепляющего света ночника, то ли от опасения перед Алауди.
Зря он это сделал. Алауди схватил его руку и защелкнул на ней неведомо откуда взявшиеся наручники, пристегивая его к спинке кровати.
— Извращенец! — закричал Мукуро, дергаясь. Лицо Алауди ничего хорошего не предвещало.
— Сейчас я буду долго и мучительно ломать тебе пальцы на руках, — сказал он, прищурив нетрезво влажные глаза, и присел на постель. — Ты что тут забыл? — спросил он и вывернул ему большой палец. Мукуро скрипнул зубами, чтобы не заорать благим матом и ткнулся лицом в подушку. Пьяный Алауди еще больший садист, чем в адеквате. — Почему ты молчал? — продолжил он и хрустнул следующим пальцем.
— Да я просто прикалывался, ты, придурок! — Мукуро кое-как вывернулся и пнул его, но Алауди, несмотря на свое состояние, перехватил его ногу. — Я думал переночевать с отцом, я даже не думал, что ты вернешься.
Это помогло. Алауди ненадолго завис, а потом отстегнул его и поднялся. Мукуро с ненавистью смотрел на него, потирая пальцы. Слава богу, что не сломал, но был близок к этому.
— Теперь мне хочется почистить зубы, — вздохнул Алауди. — И, желательно, желудок.
— Это мои слова, — огрызнулся Мукуро. — Это не я тебя засосал, знаешь ли.
— Пойдем, вытащим твоего отца из кабинета. У меня пропал весь запал, но спать я один не буду.
Он двинулся в коридор, и Мукуро поспешил за ним: мало ли что в его пьяную головушку взбредет, еще вздернет отца там, без свидетелей.
Деймон и впрямь уснул перед горящим монитором компьютера, принтер пищал, требуя бумагу для не до конца распечатанных документов, и сотовый уже давно разрядился от пропущенных звонков.
— Бедняжка моя, — несвойственно своему обычному характеру умилился Алауди, и Мукуро вылупился на него. — Спейд, вставай, — в опровержение своим словам грубо толкнул он его.
— Эй, не буди его. Давай просто отнесем его в спальню.
Алауди согласился, и они взвалили его на себя, в процессе, правда уронив его, из-за чего он проснулся.
— Вы что делаете? — сонно пробормотал Деймон. — Ты вернулся? — запоздало удивился он и нахмурился. — Так поздно? Почему не позвонил? И опустите меня, наконец!
— Не-а, — мотнул головой Алауди, весело взглянув на Мукуро.
— Ни за что, — засмеялся он.
— Вы такие дети, — вздохнул Деймон, все же улыбаясь.
Едва доковыляв до спальни, они все трое плюхнулись на кровать, стараясь поскорее отдышаться. Было весело, и они смеялись без всякой на то причины.
— Давайте сегодня вместе поспим, — предложил Деймон, скидывая тапочки.
— Прозвучало двусмысленно, но я согласен. — Алауди расправил постель и поправил подушки. Мукуро упал в серединку и раскинулся на ней.
— Боже, ты такой извращенец, — вздохнул Спейд, ложась рядом с ним и обхватывая сына руками. Алауди лег с другой стороны и тоже обнял его.
— Это что такое вообще? — после немой паузы спросил Мукуро, зажатый с обеих сторон. Впрочем, он чувствовал себя вполне комфортно.
Вот так… Было бы все вот так, только они трое. Но недолго продлилась их спокойная жизнь.
— Вот. Познакомься, Мукуро, — произнес сияющий отец, и из-за его спины робко выглянул какой-то растрепанный пацан, закутанный в шарф. — Это Тсуна. Твой младший брат.
— П…привет, — помахал рукой Тсуна, выходя вперед. Алауди растерянно смотрел на него, а Мукуро почувствовал, что его мир словно рухнул. — Я…
— Нет, — рявкнул Мукуро. — Никакой это мне не брат.
Расстроенный Деймон посмотрел на Алауди, ища поддержки, но увидел, что он сам не рад нежданному гостю. Тсуна опустил голову и отошел в сторону, неловко переминаясь с ноги на ногу, и Мукуро возненавидел его в то же мгновение.
========== Всегда… ==========
Мукуро осторожно закрыл дверь и улыбнулся, услышав приближающийся топот детских ножек. Да уж, сюрприз не удался.
— Папа!
— Эй, кто тут у нас? — Мукуро поймал бежавшую ему навстречу дочь и поднял ее на руки. — Где твоя сестра, Наэ?
— Они с мамой накрывают на стол. Мама приготовила твою любимую якисобу, а я сделала тебе гамбургер!
— Какая молодец. — Он поставил ее на пол и протянул бумажный пакет. — А ну-ка посмотри, что я тебе купил. Иди, поделись с сестрой.
— Кая! — позвала Наэ и побежала в столовую, волоча за собой пакет.
— Мукуро? — выглянула из-за двери жена и, быстро вытерев руки о фартук, обняла его. — Как полет?
— Как всегда. Никто не захватил самолет, и двигатели не загорелись, как ни странно.
— Прекрати! Таким не шутят, — беззлобно укорила его Хром и поцеловала в щеку. — Девочки очень по тебе скучали. Кая боялась, что ты не успеешь к церемонии поступления.
— Как я мог? Первый класс начальной все-таки. Сам был первогодкой — дети бывают жестоки.
— Ну вот, теперь ты меня напугал. Иди поскорее прими душ и садись за стол.
Мукуро кивнул и глянул через ее плечо в столовую. Старшая дочь, которой уже скоро должно было исполниться семь, раскладывала на столе столовые приборы. Наэ все тянула ее разобрать пакет, но та ее игнорировала, сосредоточенно занимаясь своим делом. Она всегда была такой… серьезной.
— Даже не встретила меня, — вздохнул Мукуро, — холодна и неприступна.
— Эй, она ждала тебя едва ли не больше других, — привстав на носочки, взлохматила ему волосы Хром. — Просто ты же знаешь, она не очень любит открыто проявлять свои эмоции.
— И это печально. Что ж, ладно, не буду мешать вам готовить ужин.
— Да, будь любезен, — рассмеялась она и прикрыла дверь.
Мукуро бросил чемодан и портфель в спальне. Домашняя одежда уже лежала на столике у ванной комнаты — такая забота после стольких лет брака умиляла.
Наскоро приняв душ, он направился в столовую, где его ждал праздничный ужин. Из-за работы ему редко удавалось подолгу находиться рядом с семьей, поэтому такие моменты он искренне ценил.
Едва он открыл дверь, как тут же угодил в объятия своей старшей дочери.
— Ты долго, — сказала она, ткнувшись лицом в его живот. — Не люблю, когда тебя долго нет.
— У меня работа, извини. Но я постараюсь быть дома чаще, ладно? — Мукуро погладил ее по голове. — Видела, что я тебе привез?
— Да! Спасибо, пап.
— Ну-ка, скажи отцу, кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — улыбнулась Хром, ставя на стол большую тарелку с рисом. — Она постоянно об этом говорит. И откуда только такое рвение?