Какое-то время принц напряжённо размышлял, лицо его оставалось непроницаемым. Потом произнёс, обращаясь к обоим:
– Я приказываю вам забыть обо всём, что произошло! Поиски девушки прекратить! И никаких разговоров о случившемся!..
– Не беспокойтесь, ваше высочество, – выступил вперед капитан, – этот малый не болтлив, а я найду, как успокоить команду.
– Хорошо, вы свободны, – сказал принц.
Оставшись один, он ещё долго всматривался в безбрежную синеву, словно хотел вырвать у морской стихии тайну о своём немом найдёныше, который появился и ушёл из его жизни так внезапно и странно.
ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР
Когда Ланцерей решительными шагами вернулся в свой роскошный шатёр, принцесса Амелия встретила его испуганным взглядом синих глаз.
– Что случилось, милый? – спросила она, поднимаясь навстречу мужу.
– Скажи, ты действительно спасла меня тогда, после кораблекрушения?
Амелия стиснула руки.
– Спасла? – повторил принц.
– Почему ты спрашиваешь об этом… сейчас? – тихо проговорила принцесса.
– Мне необходимо это знать. Ну же, Амелия!..
Её сердце сжалось от предчувствия чего-то рокового, непоправимого.
– Я гуляла по берегу моря с сёстрами из монастыря и вдруг под скалой, у самой воды, увидела лежащего человека. Сначала я испугалась, решив, что это утопленник, ведь он был такой мокрый и бледный… Но потом я подумала: а что, если этот несчастный ещё жив? Я подбежала, склонилась над ним и увидела, что человек дышит. А когда я позвала других девушек, он открыл глаза. Остальное ты знаешь…
– Я так долго считал тебя своей спасительницей, Амелия!..
Ланцерей произнёс это без упрёка, но с такой горечью, что принцесса не удержалась от слёз.
– Ты был так прекрасен, когда открыл глаза и назвал меня своей спасительницей, что моё сердце затрепетало и я полюбила тебя, Ланцерей… Так моя ли вина в том, что тебя вынесли на берег морские волны, а не мои руки?
– Это были не морские волны, Амелия, – принц вдруг пристально посмотрел на жену. – Не вспомнишь ли ты что-нибудь ещё? Что-нибудь необычное?
– Когда сёстры спешили к нам, одна из них вдруг закричала, что видит русалку, и стала показывать рукой на камни, торчавшие из воды… Все посмотрели туда, но, кроме морской пены, никто ничего не заметил, а потом мы и вовсе забыли об этом… Скажи мне, Ланцерей, что всё-таки случилось? – дрожащим голосом спросила Амелия.
– Это и в самом деле была русалка, которая спасла мне жизнь, когда корабль пошёл ко дну, – ответил принц.
Амелия во все глаза смотрела на мужа:
– Что ты говоришь, любимый?!
– Я говорю тебе правду, – Ланцерей устало присел на край широкой кровати. – Ну почему, почему я узнал об этом так поздно?!
– Как ты вообще узнал об этом? – упавшим голосом спросила Амелия.
…Когда принц рассказал ей всё, что узнал от напуганного матроса, Амелия плакала как ребёнок.
– Как это ужасно!.. – твердила она. – Бедная русалочка, я стала причиной её гибели!..
– Успокойся, Амелия, – сказал принц. – Если кто и виноват в случившемся, то только я.
– Ты?
Высокий лоб Ланцерея прорезала глубокая складка.
– Она не могла говорить, – с болью произнёс он, – но за неё говорили её глаза и её любящее сердце… Мне казалось, я понимаю всё, на самом же деле я был глух и слеп…
– Что же нам делать теперь? – безжизненным голосом спросила Амелия. – Я чувствую, знаю, что ты любишь её, а для меня в твоём сердце нет места…
– Не знаю, – ответил принц. – Вернуть тебя твоему отцу – значит, совершить ещё один недостойный поступок и, возможно, вызвать войну между королевствами. Ты отправишься дальше на этом корабле и, прибыв на мою родину, останешься во дворце моих родителей…
– А ты? – перестав дышать, спросила Амелия.
– Я высажусь на берег и отправлюсь искать Русалочку.
Принцесса всплеснула руками:
– Но ведь её не стало! Она превратилась в морскую пену!..
– Пусть, – упрямо ответил Ланцерей. – Если она не исчезла из этого мира насовсем, я найду её!.. А может быть, я встречу мудрого человека, который поможет мне в моих поисках…
Амелия наконец вытерла слёзы и гордо вскинула голову, словно вспомнив, что в её жилах течёт королевская кровь.
– Я знаю, что тебе делать, – сказала она. – Отвези меня в монастырь, где я выросла. Там меня примут с радостью. Оттуда я сообщу своему отцу, что предпочла мирской жизни служение Богу.
Поняв, что отговаривать Амелию бесполезно, принц низко опустил голову.