Король удовлетворенно кивнул и советнику, и генералу.
– Элиграс, вы согласны с тем, что сказали господа?
– Совершенно, ваше величество, – ответил тот.
– Тогда я поручаю вам, Дагрен, и вашим генералам начать разрабатывать план действий. Вас, Беер, я бы попросил: первое, активизировать работу агентов в Агора в области военной разведки, второе, попросите ваших канцелярских крыс проанализировать все донесения из Агора за последний год и передать всю имеющую значение информацию генералу, и, третье, усильте деятельность внутри Девона как в поисках агорийских шпионов, так и для выявления особо ретивых фигур, угрожающих нашей стабильности. Вам, Элиграс, я бы порекомендовал уделить больше внимания распространению веры в бога Майо.
Король встал и, немного задыхаясь, спустившись с возвышения, покинул зал.
Слуги проводили его в спальню, где он знаком попросил оставить его одного. Он опустился в большое удобное кресло у окна, его излюбленное место, в котором он проводил и большую часть ночей. Из-за одышки ему редко удавалось спать лежа.
Король, как и правитель Агора Криг, был вдовцом, хотя потерял жену относительно недавно, два года назад. Та, не играя никакой политической роли и будучи просто его необходимым атрибутом, тем не менее, была чрезвычайно дорога Ферну, оставаясь его верным ангелом-хранителем. Только с ней он мог расслабиться, говорить свободно, выплеснуть кипящие эмоции и сбросить маску властительного монарха. У них долго не было детей, и король это ужасно переживал, а когда, в конце концов, королева забеременела и родила дочь, расстроился еще больше. У всех его предшественников были сыновья, и проблемы наследования короны не существовало. А у него была только девочка. Он знал из истории, к чему привела подобная ситуация около ста лет назад, когда началась смута, в результате которой к власти и пришла их династия Бернердортов. Первое время он даже не подходил к дочери, но королева проявила ум и терпение. Принцесса потихонечку научилась ходить и лепетать первые слова, и король все чаще стал видеть у трона темные кудряшки и большие смешливые ярко-синие глаза. Постепенно он полюбил девочку так, что предпочитал общение с ней обществу королевы.
Мрачно глядя в окно, король вспоминал прожитые с женой счастливые годы и ее тихую смерть, перед которой она поцеловала его и принцессу и успокаивающе взяла их руки в свои. Мало кто понимал, какое это было горе для короля. И сейчас он не скрывал от самого себя, что его согласие начать войну носит куда более личный характер, чем думают его подданные. Да, он понимает свой долг перед Девоном и его людьми и готов сделать все для того, чтобы их жизнь и достаток не пострадали. Но на самом деле причина была в другом. Королю было безумно жаль свою любимую дочь, принцессу Иселин, которая в силу обстоятельств становилась пешкой в политической игре. Он даже думать не мог о том, как ее начнут осаждать стервятники-женихи в надежде ухватить корону. А больше всего его сводило с ума то, что кто-то из этих хлыщей залезет к ней в постель. Так что война нужна была Ферну как средство отвлечься от грустной мысли, что его красавица и умница-дочь должна будет выйти за кого-то без любви по политическому расчету. Такие рассуждения больше подходили обыкновенному человеку, а не королю, но Ферн ничего с собой поделать не мог.
Поздно вечером того же дня в главном святилище Беура, Храме божественного треугольника, состоялось тайное совещание Элиграса и двух его помощников, старших жрецов Халита и Пирау. Элиграс не скрывал своего довольства.
– Братья! – начал он. – Все прошло так, как мы и предполагали. Участники совета согласились с моими доводами. – И продолжил, не скрывая презрительной усмешки: – Мое предположение о возможной агрессии вроде бы действительно правдоподобно, и я бы сам в него поверил, если бы королевства были в конфликте. Но напасть на соседа после стольких лет мира только потому, что началась бы свара из– за короны?.. Думать так об агорийцах, которые могут просто переизбирать короля, по крайней мере, глупо. Но, видимо, Майо с нами, и он затуманил мозг Ферну и его советникам. Кстати, тот даже опередил мою просьбу и сам предложил усилить накачку истинной веры, – это было сказано с явной иронией. – Итак, у нас есть отличная возможность в полной мере овладеть умами подданных Девона.