Сергей Петрович кивнул снова.
– А кто она по профессии?
– Маникюрша. – скромно ответил Сергей Петрович, а Виктор с сомнением качнул головой.
Медведев возвращался домой с опухшей головой. Он не замечал, что, продолжая мысленный диалог с Виктором, размахивает руками, а прохожие шарахаются, думая, что он выпил. А подойдя к железнодорожной станции, он вдруг начал смеяться. Завтра его умная Люська с ее природной парадоксально-курьезной логикой покажет, что такое настоящий бред сивой кобылы.
Кармен
Я совершенно не понимал, где нахожусь. Я сидел в очереди в длинном и грязном коридоре. Рядом сидели люди, которые также недоуменно переглядывались. Наконец, я попал в невзрачный кабинет, в котором сидел маленький человечек.
– Фамилия? – спросил он.
Я назвался.
– В ад или рай?
Я опешил.
– А я что, умер?
– Если бы не умер, то не был бы здесь, – ответил человечек. – А у человека есть свобода выбора.
Но я продолжал глупо переспрашивать, а у того, видно, все это вызывало скуку.
– Так я могу выбрать ад, чтобы меня поджаривали на сковороде?
– В аду не жарят на сковородах, – ответил человечек. – Это место, где люди мучаются сомнениями и угрызениями совести.
– Тогда, конечно, рай. – сказал я.
Тот поставил в какой-то ведомости галочку.
– Правая дверь – ад, левая – рай, – произнес он и продолжил фразу, на что я внимание не обратил: – Странно, никто не спрашивает, что такое рай.
Я открыл дверь рая. Меня встретила изумительной красоты женщина.
Она сказала:
– Мы рады, что вы пришли к нам. Посмотрите, это домик, в котором вы будете жить. Если захотите есть, то кругом полно фруктов и овощей. Захотите мяса или рыбы, то полно охотников и рыбаков. Только попросите.
Я ненахально придержал ее руку.
– А я должен жить один?
Глаза женщины лукаво блеснули.
– Здесь свои законы. – сказала она. – Но похожие на законы людей. Вы получите женщину, которая вас захочет. А вы пока не герой моего романа. Я только привратница. У мужчин свои привратницы, у женщин – свои.
– Но можно хотя бы узнать имя? – спросил я.
– Кармен, – ответила она.
У меня тихонько начали вылезать глаза из орбит.
Женщина засмеялась.
– Да, я та самая Кармен. Проспер Мериме много раз угрожал мне, что убьет из ревности. А я ему сто раз говорила: хоть когда-нибудь сделай что-то как мужчина. Но он писал рассказы. А убил меня в итоге простой солдат.
– И что, они теперь здесь, в аду? – спросил я.
Женщина удивилась.
– Конечно, здесь. Проспер не подходит ко мне, потому что стесняется. Хотя его бы я подпустила. А солдат боится. Его бы разорвали в клочки. Здесь свои правила.
– Ничего себе рай, – подумал я.
Но на самом деле все было неплохо. Рай – все-таки рай.
Это было какое-то пасторальное место, где все растения прекрасно цвели и удивительно путались в разнообразии. А на холмах паслись овечки.
Я мог съесть банан или выкопать из земли морковку. Какие-то незнакомые люди, узнав, что появился новенький, приносили мне вкусную еду.
А я начал бегать за Кармен.
Там было много красивых женщин, но ее я не мог забыть. Я бегал за ней как собачка. Только не умел вилять хвостом и приносить «поноску». А она смеялась и повторяла, что я не герой ее романа.
Это продолжалось достаточно долго. И я вдруг понял, почему мужчине иногда хочется убить женщину, хотя поднять на нее руку не мог.
А однажды ко мне подошел человек и ударил меня в глаз.
Если кто-то участвовал в драках, то знает, что человек в этот момент слепнет на оба глаза. Он ударил меня в пах, и я, воя от боли, упал на землю. А он плюнул на меня и сказал:
– Жаль, что не можешь умереть во второй раз.
Этого человека я с трудом вспомнил.
В жизни я сильно выпивал и ходил во всякие забегаловки. Рестораны и лакейство я не любил. А это было в Израиле.
Как-то раньше, в Москве, я тоже зашел в какую-то «стекляшку», но тут же вышел из-за одного только запаха.
А тут это были приличные места для простого народа. Дети спокойно могли зайти и купить мороженое.
У меня, не знаю почему, было привилегированное положение. Мне сразу освобождали место. А я сидел в углу, не общаясь ни с кем, и слушал, о чем говорят другие.
Это меня многому научило. Я видел двух с виду совершенно спившихся русских, которые рассуждали об Иммануиле Канте. Я не специалист, но все же уровень разговора меня по-хорошему поразил.
Так вот, в субботу, когда в Израиле выходной, туда регулярно заходил молодой, приличного вида человек. Я не один раз встречал его на улице вместе с женой и дочкой. Он выпивал стакан водки и уходил. Это продолжалось долгое время. А потом он вдруг пропал.