Один из пограничников вынул из кармана бумажку и сказал:
– 43 килограмма 870 граммов.
Я запер за ними дверь, а потом подумал, что влип. Весь мой вагончик сделан кое-как, и если у какого-нибудь отморозка есть к этим мешкам специфический интерес, то ни замок, ни стены его не остановят.
Я достал из-под кровати автомат. Проверил его, чего не делал давно. И вставил магазин. Я спал с ним как с любимой женой. Но недолго. В пять утра снова раздался стук в дверь. Я с пушкой пошел к двери и услышал знакомый голос пограничников. Те забрали мешки, а один, смеясь, увидев мою пушку, сказал:
– Док! А ты, похоже, перенервничал.
– Ты бы тоже перенервничал, – угрюмо ответил я, – если бы спал на 40 килограммах марихуаны.
Это был первый и последний раз, когда я чувствовал себя наркобароном и по-серьезному трогал оружие.
А в гражданской жизни было относительно легко. В отделении больницы, где я работал, меня дрючили, как и остальных, но были и преимущества. Я, как вампир, всегда мог достать кровь. У меня наладились хорошие отношения с медсестрами. А это очень важно. Только молодой и наивный доктор может думать, что он начальник и умнее их. Вначале они, сестры, ставили меня на место, как и остальных новичков. А потом поняли, что на меня можно положиться. И мне стало легче дежурить. Многие вещи, которые должен был делать я, они делали сами. Они знали, что если возникнет критическая ситуация, то я их не подведу.
В одно из дежурств я мирно лежал на кровати, когда раздался телефонный звонок. Ничего хорошего он не предвещал. Или у кого-то сильно ухудшилось состояние, или поступил новый больной.
– Боря! – сказала в трубку сестра Дина. – У тебя новая пациентка.
Зевнув, я вышел из ординаторской. Не очень внимательно просмотрев запись приемного отделения, понял, что речь о воспаления легких у молодой женщины. Я вошел в палату. Мамочка дорогая!
Я не видел в жизни такой красивой женщины.
У меня в голове существует тормоз, происхождение которого я объяснить не могу. К женщинам-пациенткам не могу относиться как к женщинам. Могу оценить их достоинства, но не более того. Я знал докторов, которые, скажем так, чересчур тщательно осматривали молодых женщин. Это у меня вызывало брезгливость. Не в отношении женщин, а в отношении докторов.
А тут меня как будто ударили по голове. Я вышел и позвал медсестру. Я и раньше был осторожен при осмотре молодых женщин, а после этой позорной для Америки истории президента и какой-то девчонки, стал осторожней вдвойне. Тем более что вся больница теперь была увешана плакатами – как избежать сексуального домогательства.
В присутствии медсестры я провел осмотр. Больная что-то объясняла мне на ужасном иврите и вела себя как любая другая молодая женщина: давала себя осмотреть кусками. Тут приподнимет, здесь приспустит…
Хотя бывают и исключения. Я ухожу в сторону, но однажды попал в забавную ситуацию.
Я дежурил в приемном отделении, было уже где-то около семи утра. Вскоре меня должны были сменить. Я, сидя, кемарил за своим столом.
– Док! – дернула меня за халат сестра. – У тебя новая больная.
«Твою мать», – подумал я. Но ничего не сказал.
В это время в приемном отделении, как правило, тихо.
Рядом с кроватью приемного отделения стояла молодая женщина, у которой все было на месте. Даже очень хорошо на месте. Она вообще не выглядела больной, и я, усталый доктор, не понимал, какая была срочность в обращении ко мне, когда через час можно обратится в поликлинику.
Она сказала, что у нее болит в низу живота. Я только рассердился. Эти дамские обращения с воспалением мочевых путей – давняя головная боль всех дежурных врачей. Всех делов – дать несколько таблеток антибиотика.
– Раздевайтесь, – сказал я ей.
Медицина – коварная штука. Что бы ты ни думал, больных нужно осматривать. Мне нужен был только ее живот, чтобы не пропустить что-нибудь хирургическое, например, аппендицит.
Жалко, что у меня не было секундомера.
Женщина сказала:
– Я так и знала.
А потом мои фишки вывались из глаз. В течение секунд передо мной оказалась абсолютно голая женщина в коротких розовых эротических носочках.
Это принесло свои результаты.
Во-первых, главное, я окончательно проснулся. Во-вторых, у нее, как я и предполагал, не было ничего серьезного. В третьих, я подозвал к себе медсестру.
– Какого хрена, – спросил я, – вы меня дернули? Она не могла подождать час?
Сестра виновато на меня посмотрела.
– Да мы ей объясняли. Но она здесь в больнице работает. Требовала, чтобы ее срочно осмотрел доктор.
– Ладно, тогда мне десять минут нужно побыть в моей комнате.