Ветер дует за окнами с каждым разом слышнее. Все тише и отдаленнее становятся бессильные крики автобусов и трамваев. Заторможено расхаживая по комнате, вяло повторяя номер своего этажа, номер квартиры, номер на пропитанной никотином бумаге отрывного календаря, – неожиданно убеждаюсь в наконец наступившем конце недели. Закрываю глаза, чувствую, – зима кончилась, весна наступила вчера.
Влажный воздух втекает в комнату через форточку. Трудно решиться и сделать правильным выражение лица. Зима кончилась, но еще только вчера.
10.
И это земля. И живет здесь много людей. Людей разных живет очень много здесь. Здесь много людей жило и раньше. На этой планете. И как это естественно, что любой из сейчас живущих, только подозревает о существовании большинства других. И как это естественно, что каждый из них, проснувшись утром, может увидеть лишь единственный пейзаж, если не интерьер, уникальный и, не дай бог, – последний.
И это шар. И это материальный объект, – один из множества ему подобных, не похожих на этот исключительный мир только одним, – отсутствием кислорода. Или когда-то очень похожих, теперь же бессмысленных и пустых, безжизненной красотой своей потрясающих сознание любого, наблюдающего их, человека. Существующих очень давно, движущихся неизвестно куда, так же просто, как я меряю свои десять квадратных метров шагами, совершая непродолжительные перемещения от двери к окну, от окна к креслу, от кресла в сторону телевизора или от кресла к дивану.
И каждый мой шаг приходится на секунду, приближающую твои мысли к черному кружку с цифрами на корпусе блестящего телефона. Ты медлишь, но ты должна позвонить, и я чувствую, как неловко твоя рука соскальзывает с будильника, прижав кнопку.
Ты просыпаешься и вспоминаешь вчерашний вечер, еще не веря, что сдашься. Ты даже еще не помнишь номера. Только что дождь барабанил по крышам, только что ветер с востока унес за горизонт облака. Еще минуту назад море плескалось у ног, и на песке, выброшенная прибоем, в лучах солнца умирала бусина янтаря. Но это было не изображение, а только звук, и кнопка будильника, и что-то еще, – не поддающееся измерению.
11.
Ты должна позвонить, но ты еще спишь. Спишь и видишь, как море сине-зеленое за окном набегает на берег, сплошь усыпанный янтарем. Там, где ты пребываешь, – теплые страны. Там, где ты снишься себе в образе бесконечного океана, – миллион лет назад забытая Родина, – времени неумолимым движением как реальное место перечеркнутая навсегда.
Издревле, не разбуженная, ты мечтаешь – грезишь еще не объятыми жизнью краями, ветром бархатным повторяя выпуклости материков, изгибы рек, возвышенности и низины. Просторы бескрайные, еще не живые. Глубоких впадин придерживаясь течением неразгаданных мыслей и дум, молодостью и красотой оберегаемая, неискушенная случаем, – вечером алая, по утрам золотая.
Так бесконечность тобой играет, – обманывая, отвлекая, – под небом, под солнцем, под именем этого сна. И одно только Время – твой единственный враг, – но и твой спутник. И только память – твой единственный друг, но едва ли союзник…
Так ты снишься себе самой, и сон твой бежит, как песок сквозь разжатые пальцы. Так медленно ты изменяешься, что перемены тебе незаметны. Так быстро ты изменяешься, минуя сны о ранних растениях и беспозвоночных, о первых рыбах, ящерицах и птицах. Но ты еще та же, и как всегда, ночь красит в черный цвет твои волосы и ресницы. И ночь красит в серебряный цвет твои плечи, целуя в последний раз в лоб и в глаза.
Ты все еще полна ароматами ранних злаков и диких трав. Но ты – взволнована, удивлена. Там, откуда ты, – уже пылает над горизонтом заря, под рубиновой армией облаков вспыхивает разведчиком луч отца дня, – и вот его огненный край режет твой мир на две неравные половины.
Ветер времени распахивает окно, – ночь, как и память, – не многим длиннее кино.
12.
Ночь, – это когда никого нет, или никто о тебе не помнит. Даже когда светло. Ночь,– это когда минуты медленными пулями проносятся у виска. Жизнь делается желанной только когда холодно, если и жарко. Человека нельзя убить словом, если нет слова, которым можно убить наверняка.
Ночь, – это когда тишина, это когда глазам не больно, и в окна светит луна, а не солнце, и звезды – молочные рукава рук воздуха. И это шанс, – это и повод – стать Принцем из космоса, капитаном единственного корабля, его естественным штурманом и пассажиром. Имя этого корабля – душа.
Настенные часы в окне третьего этажа в доме напротив бьют один раз, – и я слышу, как замолкает будильник. Твой указательный палец левой руки нашел кнопку. Ладонью правой худой и еще пленной конечности ты сбрасываешь со лба прядь непослушных волос и привычным движением откидываешь одеяло. На таком расстоянии мне не очень хорошо видно, где заканчивается твой сон, – на таком расстоянии от осколков зеркала океана.