– Да. Для того, чтобы перейти на ручное управление, нажмите кнопку 'Руль'.
Я нажал. Из передней панели выехал руль, больше напоминающий самолётный штурвал. От пола отделились педали. Газ, тормоз… Невозмутимая дама поясняла мне назначение этих предметов.
– Если руль повернуть вправо, аэромобиль поворачивается направо…
– Если налево, то налево, – передразнил я.
– Потянув руль на себя, вы направляете аэромобиль вверх, от себя – соответственно вниз, – продолжала она.
– Действительно? – я округлил глаза, – Кто бы мог подумать!
Затем она ещё что-то пролопотала и пожелала мне счастливого пути. Я нажал на клавиатуре кнопку 'старт' и сильнее схватился за руль. Машина не среагировала. Женщина из компьютера подала голос:
– Пожалуйста, пристегните ремни безопасности.
– Ага, сейчас!
– Иначе аэромобиль не сможет начать работу.
– Ладно, уговорила, – я нажал соответствующую кнопку, и меня обхватили ремни безопасности. Машина заурчала. Я осторожно нажал на газ.
Ничего сложного в вождении этого драндулета нет, всё как в обычной машине. Я выехал из своего ряда и не спеша прокатил по дорожке, ведущей к выезду из гаража. И вот тут меня ждал сюрприз. Выезд из гаража обрывался через несколько метров. Я остановился и вытянулся вперёд, чтобы посмотреть, что там впереди.
М-да, с таким ещё сталкиваться не приходилось. Такое ощущение, что я собираюсь спрыгнуть с небоскрёба в этой тарахтелке. Сколько тут метров? Сто? Двести в высоту? Или в глубину? Я поёжился. Женский голос тут же встрял:
– Если вы желаете переключиться на автоуправление…
– Не желаю, – взвизгнул я и с силой нажал на педаль. И с диким криком полетел в бездну.
Всё внутри сжалось, глаза готовы были выпасть из орбит. От страха, я не слышал своего крика. Земля стремительно приближалась.
– Сэр, пожалуйста, потяните руль на себя, – посоветовала дама, – иначе через 50 секунд вы разобьётесь.
Я повиновался. Машину выровняло. Я сбросил газ и, вытирая рукавом со лба пот, летел по ночной столице Земли к главной площади города. Определённо, этот день самый насыщенный день в моей жизни…. Да куда ты прёшь, тупица! Не видишь, я здесь лечу!
Вот уже, наверное, около получаса я пытаюсь выбраться из лабиринта переулков в неизвестной мне части Гунбурга, в который залетел по глупости, пытаясь оторваться от хвоста, который увязался за мной через несколько минут после того, как я вылетел из Здания Правительства.
Глупо было надеяться, что меня просто так отпустят погулять одного по вражеской столице. Тем более, Кир сразу предупредил, что у меня будут сопровождающие. Оторваться от них мне всё-таки удалось, хоть и не без труда. Они помотали мне нервы. К тому же я так увлёкся, что оказался в таком районе, где не то, что не души, а даже огонёчка не было видно на многие сотни метров вокруг.
Пока я ищу выход в этих лабиринтах улиц и проулков, расскажу вам, что увидел в городе, пока отрывался от этих попугаев из контрразведки. Я предполагал, что Гунбург должен быть большим, но я никак не представлял, что даже с такой высоты он будет казаться безграничным.
Было совсем не понятно, на сколько километров вдоль и поперёк он протянулся. Я, хотя любителем аэронавтики меня сложно назвать, из интереса специально поднялся на самую большую высоту, на какую только было возможно подняться, и даже оттуда, куда ни глянь, от горизонта до горизонта вдаль убегали огни проспектов и улиц.
На это стоило взглянуть, уверяю вас. Но после такого зрелища, вблизи город мне понравился меньше. Это сверху он предстаёт великим и потрясающим воображение, вблизи же кажется каким-то пресным. Ну да, стекло, металл, бетон, освещение… но как-то однообразно, без изюминки. Может быть город молод, он не успел ещё поднакопить своеобразного шарма. А что? Почему бы и нет. Городу, как вину, тоже надо настояться.
Единственное, на что я обратил внимание, это фонтаны. Они здесь были повсюду. Их здесь было больше, чем в Версале, Риме и Петергофе вместе взятых. Каких только форм я не увидел. И величественные исполины, как гейзеры, выбрасывающие мощные струи воды на двадцатиметровую высоту и небольшие, едва сочащиеся, почти заметные сверху и видимые только благодаря отблескам на ровной поверхности воды. И все они подсвечивались так, что каждая струя воды имела свой определённый цвет, а вместе они образовывали растрёпанные радуги, бьющие из-под земли, и переливающиеся в лучах, направленных на них прожекторов.
Видно, воду здесь любят. Ну, ещё бы, ведь она здесь заполняет теперь то место, что некогда занимали сады и рощи. Ведь кроме той колючки, что показала мне Лира, деревьев здесь просто нет. Хотя, может быть, я летел слишком высоко и мог просто не разглядеть их. Но вряд ли я ошибаюсь.
Кстати, один раз мне показалось, что внизу тянется длинная аллея. Я решил проверить, не мираж ли это, снизился и обнаружил, что это всего лишь лазерные проекции, голографические световые изображения в реальном размере, которые действительно образовывали аллею, направляющуюся к высокому памятнику. Это была Аллея Скорби, здесь были представлены почти все виды деревьев, некогда произраставших на Земле.
Я облетел памятник. Человек, устремивший свой взгляд в тёмное небо, не был мне знаком, но у него были благородные черты лица. Может быть это Гунн?
О, кажется, ещё какой-то бедолага тоже здесь заблудился. Простите, я прервусь.
– Эй, приятель, – я открыл фонарь и направил в его сторону свой аэромобиль.
Приятель почему-то никак не реагировал, и его ярко красная машина всё так же медленно двигалась навстречу мне. Вдруг он включил дальний свет. Меня ослепило. Я невольно закрыл лицо руками, бросив руль, отчего машина резко пошла вниз. И в это же самое мгновение над аэромобилем свистнула пуля. А может и не пуля, я выстрела не слышал. Но ясно одно, меня в своё время не додушили и сейчас пытаются исправить такую непростительную ошибку, поэтому лучше…
Движения были автоматическими, скорость максимальной. Я поднырнул под него и, спустившись почти до уровня земли, стремительно полетел по переулку. Пока он разворачивался, я увеличил отрыв. Вынырнул на улочке побольше, но там меня уже ждали. Результат – две дырки в стекле перед носом.
Дама из компьютера сообщила мне, что страховая компания уже извещена об этом. Я посоветовал ей известить лучше полицию и дал газу. Но упорный гражданин прилип ко мне как банный лист. Его машина явно мощнее моей, поэтому он быстро настигает меня. Где нахожусь, понятия не имею, на дисплей посмотреть некогда, да уже наверно и смысла нет, одна из пуль моего почитателя попала в приборную доску.
Компетентная леди геройски погибла, но скорбеть об этом некогда. Я решил резко набрать высоту, но тут же пожалел, так как чуть не влепился в какое-то перекрытие. От стеклянного фонаря, когда-то исполнявшего роль крыши, ничего не осталось. Лечу в кабриолете. Ветрено. Компьютер дымит, мой почитатель меняет обойму. Шестым чувством определяю, что кончается топливо.
Да что ж это такое! Не успел появиться здесь, как уже побывал в тюрьме, был обвинён в шпионаже, приговорён к смертной казни, ранен в схватке с безумной кошкой, придушен, обстрелян и в довершении падаю в каком-то тёмном районе, где автобусы, наверное, не ходят.
Аэромобиль затрясло. Машина пошла не экстренную посадку. Руль уже не поддавался, включился автопилот. Сзади никого не было. Через несколько минут я приземлился на грязной тёмной улице. Путём повышенной концентрации, с помощью аутотренинга и пары заклинаний, остановил дрожь в коленях. Отцепил ремень и сделал первый шаг на землю.
Глава 21.
Такое впечатление, что я посреди ночи оказался в Бруклине. Незабываемые ощущения, уверяю вас. Господа европейцы, вы не были в Бруклине ночью? Нет? Вот и я тоже. И нет никакого желания, поверьте. Идёшь и шарахаешься от каждого звука. И кажется, что сейчас со скрипом откроется дверь какой-нибудь подворотни и оттуда выйдет группа чёрных братьев и начнёт мне очень доходчиво объяснять, что мои предки были неправы по отношению к их предкам. А этого совсем не хотелось.