Я поднялся с колен, отряхнул брюки и увидел, что те немногочисленные постояльцы, которые повыскакивали из номеров на крик и ещё не вернулись назад, глазеют на меня. Я поспешил удалиться со сцены.
Но от моего взгляда не ускользнула резко метнувшаяся в сторону бордовая шапочка коридорного на четвёртом этаже. Не разглядев его, и даже не подумав прежде, вооружён он или нет, я рванул за ним.
Растолкав на лестнице какую-то почтенную пару, наспех извинившись через плечо, я понёсся по ступенькам вверх. Второй этаж. Третий. Я кинулся на четвёртый, но вдруг остановился. Послышался тот же звук. Мне показалось, что вдалеке мелькнула белая одежда. Я прислушался. Кто-то вдалеке бубнил. Я прислушался.
– Идёт. Он идёт. Идёт. Он идёт, идёт, – это было что-то подсознательное.
Голос не чёткий и не явный. Я слышал его где-то внутри себя. Поколебавшись, я медленно спустился и стал вслушиваться в звуки, исходящие из того конца коридора. Неожиданно меня сзади толкнули. Если бы я был женщиной, то наверняка бы взвизгнул.
– Простите, – крепкий мужчина в строгом костюме поспешил на голос. – Служба безопасности.
– Где ты был раньше? – пробормотал я. Он засеменил по ковру.
– Идёт, идёт, – повторял едва различимый голос. Опять брякнул колокол. Из соседнего номера выглянула женщина.
– Что-нибудь случилось?
– Не беспокойтесь, это не заслуживает вашего внимания, – охранник пошёл ещё быстрее. Я сделал несколько шагов и поравнялся с ней.
– Я слышала звон колокольчика, – сказала она мне. – Вы ничего не слышали?
Я кивнул. Колокол брякнул снова. Охранник побежал. Я последовал за ним. Женщина вышла из-за двери.
– Идёт! – послышалось в комнате для персонала.
Человек из службы безопасности встал у двери и прислушался. Тихо. Он осторожно попробовал открыть дверь. Закрыто. Колокол брякнул дважды. Звук был густой, тяжёлый. Такие колокольчики одевают обычно на коров.
За дверью послышалось мычание, отдалённо напоминающее пение. Охранник вызвал по рации подмогу и стал выбивать ногой дверь. Я оглянулся. Любопытных не было. Все куда-то подевались. Только я, женщина из соседнего номера и Лира, напротив, через двор, следившая за нами со своего этажа. Я подошёл к перилам и посмотрел наверх. Никого не было. 'Минуту назад было столько людей' – подумал я.– 'Где все?'
Дверь стала поддаваться и отчаянно захрустела. Косяк стал ходить ходуном.
– Эй! – окрикнул меня охранник. – Помогите! Я поспешил к нему, и мы вразнобой стали долбить ногами по двери.
– Давайте вместе! – скомандовал он. – Три-четыре!
С третьего удара дверь раскрылась, стукнулась с размаху о стену и, отскочив, вернулась назад. Охранник резко открыл её левой рукой, одновременно вытаскивая пистолет правой. Я выглядывал из-за его плеча. Небольшое помещение отделяло комнату отдыха персонала от коридора.
Здесь стоял холодильник, и больше ничего не было. Дверь в саму комнату была закрыта, только в просвете щели, через которую пробивался свет, мелькала тень. Человек в костюме снял пистолет с предохранителя. Я затаил дыхание. Пинок по двери.
Глаза! Это были глаза полные безумия. Он стоял в своём белом одеянии, по колено забрызганном кровью. В руке он держал здоровый колокол, с которого тяжёлыми каплями срывалась густая чёрная кровь. Его стальное, зазубренное как фреза, солнце, висело на груди. Оно было испачкано алым и хищно поблёскивало на свету.
Эта секунда тянулась как вечность. Время завязло в данном моменте, как в трясине, но только оно выползло из него, события понеслись со скоростью молнии.
Человек метнул в охранника свой колокол и, наверное, раскроил ему череп. Тот повалился и сбил меня с ног. Убийца с лёгкостью лани перескочил через нас обоих и на секунду склонился надо мной.
Я был придавлен раненым охранником и не мог пошевелиться. Так страшно мне не будет уже никогда.
– Он пришёл, – прошептал безумец и приложил к моему лбу тёплое от крови солнце. – И это ты!
Он исчез. Кто-то истошно закричал. Кровь застилала мне глаза. Я не мог выбраться из-под тяжёлой туши охранника и беспомощно искал глазами пистолет. Я был до того напуган, что перестал ощущать время. Не знаю, сколько прошло минут, секунд или мгновений с тех пор как я упал, и до того момента как надо мной склонилась Лира.
– Вставай, – она подала мне руку. – Его взяли.
Прядь её волос упала мне на щеку и испачкалась в крови. Я не мог выдавить из себя даже писка. Просто протянул к ней руки, и она стала меня вытаскивать из-под тела охранника. Он застонал. Лира отпустила меня и присела перед ним.
– Да, – протянула она. – Сейчас вернусь.
Прошло ещё мгновение. Я открыл глаза. Над охранником склонились трое. Если бы не Лира я бы, наверное, умер от страха при виде сразу трёх людей в белых одеждах.
Раненого положили на носилки и, осторожно переступая через меня, вынесли в коридор. Мои ноги затекли, но теперь, когда их освободили от груза, они стали отходить. Тысячи мелких иголочек вонзались мне в кожу, кровь возвращалась в сосуды.
– Ну что? – Лира склонилась надо мной. – Живой?
Она вытерла влажным платком запёкшуюся кровь на моём лице. Я часто дышал и не верил, что всё закончилось. Она наморщила носик и провела рукой по моей щеке.
– Бриться нужно регулярно, дорогой братец.
Она поднялась и подала мне руку. Я тут же вскочил. Такая терапия подняла бы меня и из могилы. В глазах посерело. Она подхватила меня под руку.
– Сейчас пройдёт, – её голос стал прежним. Я подвигал головой.
– Спасибо, я уже прихожу в себя.
– Отлично. Пойдём.
– Так, что вы тут делаете? – нам был задан вопрос человеком в форме.
– Загораем, – буркнул я.
– Остановитесь! – потребовал он.
– Сейчас, – огрызнулся я.
– Лео! – Лира попыталась меня образумить.
– Ну-ка, стоять! – полицейский был моложе меня, но мощнее и тупее.
– Это пострадавший, – попыталась объяснить Лира. Эту реплику он проигнорировал. Рука потянулась за наручниками.
– Офицер, – улыбнулась Лира, – будьте снисходительны.
– К стене!
– Ты что, совсем больной? – сказал я. – Человеческим языком тебе говорят…
Нисколько не церемонясь, страж порядка дал мне по ноге дубинкой и за шиворот выволок в коридор. Навстречу ему двигалась группа полицейских. Впереди шёл самый главный.
– Что случилось? – он заглянул в комнату, где всё произошло.
– Застал на месте преступления. Пытались сопротивляться. Инспектор взглянул на нас.
– Вы свидетель? – спросил он меня. Я кивнул.
– Ваше имя?
– Лео Гонгурф.
– Вы, девушка?
– Лира Гонгурф. Я его сестра.
– Вы тоже были там?
– Нет. Я наблюдала оттуда.
– Сержанту Югеру расскажете, как всё было, – он неопределённо кивнул назад. Сзади него кивнул высокий скуластый полицейский с прямым деревянным взглядом. – Югер, проводите их. Сержант выступил вперёд.
– Я не прощаюсь, – обернулся инспектор, когда мы пошли за Югером. – А вы, полегче, полегче, – сказал он тому придурку, который побил меня, – Это же туристы, а не наркоманы. Так, ребята, за дело! – он хлопнул в ладоши.
Глава 23.
Это заняло не менее получаса. Я не скажу, что это время я провёл с идиотом. Скорее наоборот. Его внешность меня обманула. Югер был дотошным, но не занудным. Он по нескольку раз задавал вопросы вроде бы об одном и том же, но каждый раз вопрос формулировал таким образом, чтобы, отвечая на него, я передал увиденное мной как можно точнее. Эта скрупулёзность даже подкупала.
Ещё мне понравилось в Югере отсутствие враждебности к человеку, косвенным образом, связанным с преступлением. Не знаю, как оценила его профессиональные качества Лира, которая стояла во время нашей беседы позади меня, у меня о нём сложилось вполне хорошее впечатление.