– Что это у вас там происходит? – живо заинтересовалась наша главная сплетница Олеся, лучшая подруга Инги, что уже само по себе характеризовало ее не лучшим образом.
– Ничего, – буркнула я, опомнившись.
Да, нехорошо вышло. Не стоит затевать скандал перед всем классом.
– Это у них семейные проблемы, – захихикала вредина Танечка Перелеева. – Недоступные пониманию простых смертных!
– Ну, конечно, – фыркнула я, – особенно таких не богатых мозгом, как ты. Скажи, Перелеева, у тебя, должно быть, скелет тяжелый, если весь мозг в кости ушел?..
Разразиться скандалу не дало только появление исторички. Начался урок.
Я склонилась над тетрадкой, даже не глядя в сторону предателя-Димки. Сегодня узоры у меня получались колючие, из одних углов и ломаных линий. Я была очень, очень зла.
Последний урок отменили, и мы ушли домой немного раньше, но я вовсе не была этому рада.
– Не переживай, – успокаивала меня Алиска, – у нас еще уйма времени. Получит твой Леша эту книгу!
Я все понимала и тем не менее по-прежнему расстраивалась. Не то, чтобы я свято верила в приметы – во всех этих черных кошек и пятирублевки под пяткой, якобы обеспечивающих сдачу экзамена на пятерку, – но если дело начиналось так плохо, стоило ли его вообще продолжать?..
Тем не менее в четверг мы повторили нашу акцию с книгой, ради чего даже пришли в школу пораньше.
План был таков: Алиска встает на стреме и дает знать, когда Лешка будет подходить к крыльцу, а я в это время положу книгу в раздевалке на видное место и сама спрячусь где-нибудь неподалеку. Кстати, появится и повод для общения: увидев в книге мою фотографию, Леша сам пойдет со мной на контакт хотя бы для того, чтобы вернуть мнимую потерю.
Так и сделали.
Прилипшая к стеклу Алиска махнула рукой, я быстро вытащила из сумки книгу, положила ее на стойку и поспешно зашагала по коридору. Сердце так и стучало в груди, а ноги были ватными. Я шла и удивлялась: еще пару недель назад я тысячу раз могла пройти мимо Лешки и даже не заметить его, а тут меня словно подменили. Мне было и хорошо, и страшно. Никогда еще я не испытывала столько разных ощущений. Теперь же весь мир вокруг меня словно наполнился красками, полутонами, звуками. Словно я спала тысячу лет, как принцесса из сказки, а теперь вот проснулась – и здравствуйте, вот она я – иду по коридору на ватных ногах с подгибающимися коленками, а сердце так дико колотится в груди, что я удивляюсь, как этого не слышат все собравшиеся в холле!..
Отойдя на безопасное расстояние, я остановилась и принялась наблюдать за входом. Как раз вовремя, потому что дверь распахнулась, и появился Лешка. В расстегнутой, несмотря на погоду, куртке. Он весело поздоровался с кем-то, кому-то кивнул и направился в раздевалку.
Я ждала.
Вскоре Беляев вышел из раздевалки и пошел к ведущей вверх лестнице. Книги у него в руках не было, и на меня он не обратил абсолютно никакого внимания.
– Жан, ты на меня еще сердишься? – послышался рядом жалобный голос, и я скривилась, как от зубной боли. Как-то у меня болел зуб, и ощущения, честное слово, были такими же.
Я с досадой оглянулась и, конечно, наткнулась на просительный Димкин взгляд.
Это был финал, полный финиш! Мое нервное состояние тут же перешло в раздражение.
– Прекрати за мной таскаться! – крикнула я Совицкому. – Ты что, еще не понял, что ты мне и даром не нужен?
– Но я… – он растерялся.
На нас уже смотрели, но, честное слово, мне было наплевать. Я – Жанна, француженка, могла вести себя так, как вздумается, и не обращать внимания ни на кого!
– Au revoir! Разговор закончен, – объявила я и направилась навстречу уже спешащей ко мне Алиске.
– Ну, он взял книгу? – спросила подруга, когда мы встретились с ней посреди холла.
Я пожала плечами:
– Даже не знаю, слишком далеко стояла. Пойдем проверим.
Мы вдвоем отправились к гардеробу. Книги на месте не было. Странно… Но, вероятнее всего, Лешка взял ее, не разглядывая, и сунул к себе в сумку. Это не страшно – значит, он рассмотрит ее позднее.
Резкая трель звонка позвала нас на урок. Димочка, кстати, по-прежнему сел рядом со мной, но так и не решился заговорить (еще бы – госпожа запретила!), но только смотрел и смотрел побитым щенком.
Первая половина дня прошла в напряженном ожидании. А во время большой перемены ко мне подошел Лешка.
– Это твое? – спросил он, протягивая мне книгу Кинга.
– Да, – я мило улыбнулась, зная, как мне идет улыбка. Когда я улыбаюсь, у меня на щеках образуются милые ямочки – точь-в-точь как у моего любимого Гаспара Ульеля.
– Вот и хорошо, – обрадовался Беляев.