Вскоре после того как яблоки были съедены, Сьюзен пошла к колодцу, чтобы зачерпнуть воды и вернулась назад, неся что-то в руке.
— Смотрите, — сказала она сдавленным голосом, — что я нашла у колодца, — и отдала Питеру то, что держала в руке. Казалось, она вот-вот заплачет. Эдмунд и Люси взволнованно наклонились, чтобы разглядеть лежащую у Питера на ладони маленькую яркую вещицу, заблестевшую в свете костра.
— Разрази меня гром, — сказал Питер, и его голос тоже зазвучал как-то странно. Он протянул вещицу остальным.
И все увидели шахматного коня — обычного по размеру, но необычно тяжелого, потому что сделан он был из чистого золота. Глазами коня были два крошечных рубина, вернее один, потому что другой выпал.
— Как он похож, — закричала Люси, — на одну из тех золотых шахматных фигурок, которыми мы играли, когда были королями и королевами в Кэр-Паравеле.
— Не расстраивайся, Сью, — обратился Питер к другой сестре.
— Я ничего не могу с собой поделать, — отозвалась Сьюзен. — Все вернулось назад… О, какие это были прекрасные времена. Я вспомнила, как мы играли в шахматы с фавнами и добрыми великанами, а в море пели русалки, и мой прекрасный конь…
— Ну, — сказал Питер совсем другим тоном, — настало время всем четверым хорошенько подумать.
— О чем? — спросил Эдмунд.
— Разве никто из вас не догадался, где мы? — задал вопрос Питер.
— Продолжай, продолжай, — сказала Люси. — Мне уже несколько часов кажется, что это место хранит какую-то чудесную тайну.
— Давай, говори, Питер, — отозвался Эдмунд, — мы слушаем,
— Мы в развалинах Кэр-Паравела, — сказал Питер.
— Но послушай, — воскликнул Эдмунд, — почему ты так решил? Этот замок в развалинах уже многие годы. Посмотри на огромные деревья прямо посреди ворот. Посмотри на камни. Ясно, что никто не жил здесь сотни лет.
— Я понимаю, — сказал Питер, — тут-то и вся сложность. Давайте не будем об этом сейчас. Я хочу разобраться по-порядку. Первое. Этот зал точно такого же размера и формы, что и зал в Кэр-Паравеле. Вообразите, что над нами крыша, вместо травы мозаичный пол и гобелены на стенах, и вы получите наш королевский пиршественный зал.
Никто не возразил.
— Второе, — продолжал Питер. — Дворцовый колодец там же, где был — немного южнее большого зала и точно такой же формы и размера.
Снова никто не ответил.
— Третье. Сьюзен нашла одну из наших шахматных фигурок — или они похожи как две капли воды.
И опять никто не ответил.
— Четвертое. Разве вы не помните — мы занимались этим каждый день пока не приехали послы из Тархистана — разве вы не помните, как сажали сад у северных ворот Кэр-Паравела? Величайшая из лесных нимф, сама Помона, пришла, чтобы наложить на него добрые чары. А эти славные маленькие кроты, которые вскапывали землю? Вы забыли старого смешного предводителя кротов, который говорил, опираясь на лопату: «Поверьте мне, Ваше Величество, когда-нибудь вы очень обрадуетесь этим плодам». И ведь он был прав!
— Да, да, — воскликнула Люси и захлопала в ладоши.
— Но послушай, Питер, — начал Эдмунд. — Это все вздор. Начни с того, что мы не сажали деревья прямо в воротах. Не так уж мы были глупы.
— Нет, конечно, — ответил Питер, — но с тех пор сад разросся до самых ворот.
— И еще одно. — сказал Эдмунд, — Кэр-Паравел не был на острове.
— Да, этому я и сам удивляюсь. Но ведь тогда здесь был полуостров — почти то же самое, что остров. Разве он не мог с тех пор стать островом? Кто-то прорыл канал.
— Подожди минуту, — прервал его Эдмунд. — Ты говоришь, с тех пор. Но прошел только год, как мы вернулись из Нарнии. И ты думаешь, что за один год замок может развалиться, огромный лес — вырасти, а маленькие деревца, которые мы сами посадили, превратиться в громадный старый сад? Это невозможно.
— Вот что, — вступила в разговор Люси, — если это Кэр-Паравел, то здесь, в конце помоста, должна быть дверь. Мы сейчас, наверно, сидим к ней спиной. Помните — дверь в сокровищницу.
— Вероятно, здесь нет двери, — сказал Питер, подымаясь. Стена позади них была увита плющом.
— Мы можем поискать, — Эдмунд взял сук, который они приготовили для костра, и начал простукивать увитую плющом стену. «Тук-тук» била палка по камню, и снова «тук-тук». Но внезапно раздался совершенно другой звук: «бум-бум», — отозвалось дерево.
— О, Боже, — воскликнул Эдмунд.
— Надо очистить плющ, — сказал Питер.
— Давайте отложим до утра, — предложила Сьюзен. — Если мы останемся здесь на ночь, не хочется иметь за спиной открытую дверь и огромную черную дыру, из которой может появиться что-нибудь похуже сквозняка и сырости. И скоро стемнеет.