Диана, как и следовало ожидать, оказалась прекрасной правительницей, мудрой и осторожной. Она правила Парижем более ста лет, и это были тихие и спокойные времена, не отягощенные никакими катаклизмами. Идиллия длилась вплоть до 1789 года. Когда во Франции вдруг разразилась революция, очень быстро превратившаяся в кровавую бойню, мадам де Пуатье сочла, что Париж становится слишком опасен для вампиров, и приняла решение покинуть город, призвав с собой всех своих подданных. Многие действительно последовали за ней. Но были и те, кто остался.
Филипп был гораздо моложе мадам де Пуатье, и до сих пор у него оставались сомнения в том, что он смог стать ее сильнее. По крайней мере, кто из них победил бы в открытом поединке за власть, он не взялся бы предсказать. И это обстоятельство весьма его беспокоило.
С одной стороны Диана стала вампиром задолго до того, как был принят закон Великой Тайны, одним из основополагающих моментов которого было запрещение вампирам убивать смертных и, конечно, она выпила немало жизней, каждая из которых делала ее немного сильнее. Но с другой стороны — Филипп убивал тоже, презрев закон Великой Тайны, и на его счету человеческих жизней было не в пример больше.
Диана еще при жизни была колдуньей. Но и Филипп весьма преуспел в изучении магического искусства, и пусть его опыт не насчитывал столь продолжительного времени, зато его обучение определенно происходило более интенсивно, можно даже сказать ускоренным курсом. Так что вполне можно было надеяться на то, что теперь они на равных.
Закон Великой Тайны был принят Советом вампиров относительно недавно — в начале XVII века и был в первую очередь направлен на то, чтобы заставить смертных забыть о существовании детей тьмы. Отныне вампирам предписывалось хранить свое существование в тайне и, самое главное, — им запретили убивать. Чтобы поддерживать свою жизнь, неумершим достаточно было нескольких глотков крови от человека, которого позже предполагалось заворожить и заставить забыть о неприятном инциденте.
Закон соблюдался строго, нарушителей жестоко карали, и в первые десятилетия после установления новых правил, множество вампиров, не желавших переходить на скудный рацион, было уничтожено. Остальным пришлось принять изменившееся положение вещей. Тем более, что оно, вроде как, было продиктовано исключительно общей безопасностью. Но, к сожалению, не убив человека, невозможно было получить настоящую силу, и множество новообращенных вынуждены были навсегда оставаться слабыми. Или же они находили способы обойти закон. И убивали. С риском для собственной жизни.
Филипп и Диана не виделись уже довольно давно, с начала двадцатого столетия, когда мир начала сотрясать очередная волна катаклизмов. Со времен той кошмарной резни, которую отчего-то пафосно назвали Великой Французской Революцией, Диана придерживалась политики максимального невмешательства в дела людей, и старалась держаться от них подальше, когда им вдруг приходила охота устроить очередную заварушку. Мадам де Пуатье дорожила своей жизнью и жизнями своих подданных. В отличие от смертных, чье существование пролетало как краткий миг, вампирам было что терять. Войны начинались и заканчивались, — детям ночи не было до них дела. Правильнее всего для них было пережидать смутные времена в каком-нибудь безопасном месте, воздерживаясь от путешествий. Уже лет семьдесят или восемьдесят Диана и многие из ее птенцов жили в Женеве. Они перебрались туда почти тот час же после того, как там же обосновался Совет вампиров. И не прогадали: в последнее столетие Швейцария была, пожалуй, самым тихим местом в Европе.
Довольно долго Диана вела совершенно неприметное существование и не имела никакого влияния в вампирском сообществе. Однако лет десять назад до Филиппа дошел слух о том, что она стала любовницей одного из членов Совета Адальберта Бурхардингера, вампира весьма древнего и при этом достаточно могущественного настолько, что одно только его слово могло бы — к примеру! — вышвырнуть Филиппа из Парижа на веки вечные. Если бы вдруг Диана захотела вернуть себе этот город. Филипп не мог знать замыслов бывшей принцессы. Для него вообще оставалось загадкой, почему при всей своей амбициозности Диана так легко отказалась от власти. Почему она не пытаялась оспаривать нагло присвоенный им титул принца города, после того как во Францию снова вернулись мир и монархия. Но факт оставался фактом — со времен своего бегства из страны мадам де Пуатье бывала в Париже очень редко и только как гостья.