— Спасибо, что пощадил Эмиля, — Диана взяла его руку и крепко сжала, — Я не забуду этого.
Принц повернулся к ней, и встретил взгляд полный тепла и нежности. Черт возьми, и как у этой женщины получалось смотреть так, что Филиппу самому хотелось упасть ей на грудь и спрятаться от всего мира? Может быть, даже порыдать и пожаловаться на каких-нибудь врагов и прочие неприятности. И пусть она обнимет его и скажет, что все будет хорошо…
— Он, в самом деле, так дорог тебе? — спросил Филипп с удивлением, — Почему?
— Я уже сказала, что чувствую вину за то, что бросила его в горящем Париже. Среди всех этих диких смердов, уничтожающих все вокруг. Эмиль был самым уязвимым из моих птенцов, а я оставила его на верную смерть.
— Он сам сказал тебе и это истинная правда — ты ничего не смогла бы сделать.
— Но ведь ты смог.
— Мне было проще. Я все равно оставался. А тебе нужно было вывезти остальных. Извини за прямоту, но из твоих птенцов большинство нежны и уязвимы, и привыкли полностью полагаться на тебя.
— Я никому не говорила об этом раньше, — проговорила Диана, помолчав, — Но я была ужасно напугана, Филипп. Напугана до полусмерти. Я думала, что в Париже отворились врата ада, демоны вырвались на свободу и теперь уничтожат и этот город и всю страну. И позже — весь мир. Больше всего в тот момент я боялась за себя и хотела убежать как можно быстрее и как можно дальше.
— Вот как? А мне казалось, ты приняла хладнокровное и взвешенное решение покинуть город. Это было правильно.
— Может быть. А может быть, было правильным остаться и сражаться за него.
Филипп рассмеялся.
— Ты думаешь обо мне так? Дорогая, я остался затем, чтобы… Как это говорят теперь? Половить рыбку в мутной воде. Я всегда там, где идет война, потому что в это время можно безнаказанно убивать. Я думал, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы не приписывать мне качеств, которых у меня нет.
— Я знаю тебя достаточно хорошо, — подтвердила Диана, но больше не стала ничего уточнять.
— Ну, если так, — продолжал Филипп, — То ты должна знать и то, что я сомневаюсь, что ты приехала в Париж ради Эмиля. Я верю в то, что ты любишь его. Но не настолько. Должно быть что-то еще.
Диана посмотрела на него с веселым любопытством.
— И что же это может быть, по-твоему?
— Я не хочу гадать, — поморщился Филипп, — Признаюсь, у меня есть предположения, но все они не слишком приятны. Я хочу, чтобы ты сама рассказала мне все. И желательно прямо сейчас… Что нужно от меня Совету? — не удержался он.
— Почему ты думаешь, что я здесь по поручению Совета? — удивилась Диана.
— Буду рад, если это не так, — мрачно ответил принц.
— Можешь начинать радоваться.
Диана замолчала, и отвернулась к окну, давая почувствовать, как сильно она обижена и разочарована.
Филипп едва сдержал улыбку.
— Не сердись, — сказал он, — Сама знаешь, что я параноик.
— Я думала, мне ты доверяешь.
— Я тебе доверяю.
— Неправда.
— Ну, я же верю тебе, когда ты говоришь, что не связана с Советом.
— В самом деле, веришь?
— В самом деле. Могу открыть тебе душу, если хочешь.
— Не стоит. Потому что я тоже верю тебе.
Как мило… Филипп мысленно вздохнул. Они уже подъезжали к галерее, а он так и не узнал о цели визита мадам де Пуатье. Вся эта вампирская политика была порой так утомительна!
— Я действительно приехала, чтобы помочь Эмилю, — продолжала Диана, будто прочтя его мысли и решив смилостивиться, — Но помимо этого у меня есть к тебе просьба.
Ну, наконец-то!
— Личная просьба. Как к другу, а не как к принцу города.
— Я слушаю тебя.
— Мне хотелось бы, чтобы ты приютил в Париже одного вампира, у которого могут быть неприятности.
— С Советом?
— Прежде всего, с ковеном.
— Какой-нибудь чернокнижник?
— Я не знаю подробностей, — печально произнесла Диана, — Все, что мне известно, это то, что ему нужно укрыться на время.
— Диана, я очень тебя люблю. Но я тоже не хочу неприятностей. Ни с Советом. Ни с ковеном. Я законопослушный вампир, настолько правильный, что сам себе отвратителен. К тому же Париж слишком близко к Женеве, его здесь найдут.
— Французский и Швейцарский ковены сейчас, мягко говоря, не дружны, если ты не знал, — холодно ответила Диана, — И не станут друг другу помогать.