Иной, одетый в современную одежду, стоял на коленях возле костей, высматривая что-то, потом запустил руку куда-то между ребер сгоревшего вампира и вытащил черный шарик, заключенный в тончайшую золотую сетку и подвешенный на золотую цепочку, которая зацепилась за обгорелый остов позвоночника: видимо, висела на шее у погибшего.
— Амулет изменился, — сказал Иной, — Я чувствую в нем магию, какую-то очень темную магию, которой в нем раньше не было… Посмотри сам.
— На что там смотреть? — с досадой отвечал Филипп. — Амулет не сработал! Эта дрянь должна была уберечь Лоррена от смерти! Но он, как видишь, мертв!
Однако принц все же взял амулет и, положив его себе на ладонь, некоторое время смотрел на него.
— Ты чувствуешь? — спросил Иной, — Как, по-твоему, что это может быть?
— Не знаю. Да и какая разница? Вампир сгорел, рассыпался прахом. Ничто на свете не сможет его воскресить.
— Ты уверен?
— Я уверен.
— Ты не можешь быть уверен. Ты не можешь знать все. Продумай сам, к чему Кассандре было предупреждать тебя о возможной гибели Лоррена и предлагать амулет, который не сработает, тогда как она могла просто об этом умолчать? Здесь что-то не сходится. И это было бы глупо, очень глупо с твоей стороны — не выяснить все до конца.
— Глупо? Знаешь, что было глупо? Верить буйно помешанным прорицателям. Принимать у них амулеты, не выяснив заранее, как они работают. Лезть с закрытыми глазами в западню, просто потому, что кто-то сказал, что все будет зашибись. Я никогда раньше не поступал так. Не вел себя, как слабоумный… Я должен был умереть сегодня, я это заслужил. Но вместо меня умер он, потому что он привык прикрывать меня всегда, не раздумывая.
— Ты ошибаешься, — сказал Иной, — Ты все делал правильно. Я знаю, людям часто свойственно винить себя в том, за что они не несут ответственности. Немного странно, но… Мне кажется, я это понимаю. Ты знаешь, что прорицательница не лгала, ты знаешь, что владычицы не ошибаются, это просто невозможно. Тебе суждено спасти мир. По-другому быть не может.
— И как ты собираешься меня заставить?
— Не в моих силах тебя заставить. Моя роль не настолько велика. Просто ты послушаешь меня и поймешь, что я прав. И вернешься со мной в Париж, чтобы выяснить все насчет амулета. Ты не сдашься, пока есть хоть крохотная надежда на то, что Лоррена можно вернуть.
— Надежды нет.
— Загляни в свое сердце и скажи это еще раз. И тогда я уйду и оставлю тебя одного здесь до рассвета, как ты хочешь.
Филипп молчал, и Иной, глядя на него, торжествующе улыбнулся.
…Кровь. В рот Кассандре лилась кровь. Чудесная, живая, горячая, вкусная кровь. Кассандра присосалась изо всех сил, потом еще и руками вцепилась, чтобы не упустить источник пищи. Она потеряла столько сил… Она прижималась к источнику все сильнее, впивалась, вгрызалась, и сосала, сосала, зажмурившись от удовольствия, как младенец. Постепенно мысли ее прояснялись, телу возвращалась сила, и вот уже она осознавала себя, и вот уже она вспомнила свои последние видения и даже странное преображение бронзовой статуи… Она продолжала сосать, но источник иссякал, крови становилось все меньше, каждый глоток давался с трудом. И сердце в груди человека, которого Кассандра прижала к себе в жадном объятии, перестало биться.
Кассандра открыла глаза.
Перед ней лежала мертвая девушка. Незнакомая ей девушка. Рослая, статная, мускулистая. Видимо, при жизни она была спортсменкой. К счастью, это был незнакомый донор. Убить знакомого — так тяжело… На лице девушки застыла маска блаженства. От нее пахло похотью и смертью.
Они вместе лежали прямо перед алтарем Гекаты.
Кассандра встала. Обвела взглядом столпившихся вокруг жриц.
— Приношу эту жизнь тебе, богиня, — прошептала Кассандра и разорвала зубами свое запястье. Только что выпитая кровь хлынула из раны. Кассандра принялась кропить статую. Потом зализала рану.
Эта смерть не прибавит сил Кассандре. Сила, полученная от этого убийства, ушла к Гекате. Кассандре досталась только кровь и сытость.
Но и это немало после того, что она пережила за последние сутки.
Несколько видений подряд могут убить ясновидящего.
Особенно — таких видений…
Но может быть, мир все-таки будет спасен?
В любом случае — Кассандра больше могла не тревожиться о том, какой ответ дадут слуги Анубиса ее жрицам.
Ответ будет положительный.