И он вышел, захлопнув за собой дверь.
Через пару минут из ванной послышался шум воды, а еще через три четверти часа Лоррен вышел, вытирая голову полотенцем.
— Чертово масло никак не хотело смываться, — проворчал он и уселся на кровать рядом с Филиппом, — Что мне надеть?
— Нечего. Завтра вечером перед отъездом что-нибудь тебе купим.
— Ну, отлично, весь день буду ходить голым…
— Куда ты собрался ходить? Ложись спать.
— Люди не спят днем.
— Ты только что вернулся с того света.
— Я напился крови вампира и не хочу спать.
Лоррен кинул полотенце на кровать и отправился к двери, разглядывая выключатели на стене.
— Здесь есть кондиционер? Жарко и дышать нечем…
Он повернул какой-то тумблер, и в потолке загудело. Лоррен подставил лицо под струйку холодного воздуха.
— Когда вы собираетесь меня обратить?
— Когда вернемся домой.
— Сутки в анабиозе. Проснусь голодным и злым. И вы приведете мне какого-нибудь человечка… Мастер! — простонал Лоррен, — Черт возьми! Теперь вы будете моим мастером!
Филипп зловеще улыбнулся.
— И буду полностью тебя контролировать.
Лоррен улегся в постель и накрылся одеялом, теперь, похоже, ему было холодно.
— Три сотни лет, убитые люди, кровь фэйри, — вся накопленная сила пошла прахом… Теперь я буду, как все птенцы? Жалким ничтожеством?
— Боюсь, что да.
— Вас это радует, я понимаю.
— Почему это должно меня радовать?
— Потому что вас раздражало, что я стал вас сильнее.
— Ничего подобного.
— Неужели?
— Ты не стал меня сильнее, это было временно.
— Ну да, как же… Я мог бы свергнуть вас и стать принцем города.
— Рад, что к тебе вернулось чувство юмора… Однако, рассветает. Прости, но мне придется временно тебя покинуть.
— Конечно, что за вопрос…
Лоррен завернулся в одеяло и отправился в смежную комнату смотреть телевизор.
Вероятно, собственное отражение в темном экране снова повергло его в печаль.
— Может, мне сделать пластическую операцию? — прокричал он оттуда.
— Лоботомию тебе надо сделать, — пробормотал Филипп и закрыл глаза.
Молодые вампиры не видят снов, с наступлением утра они впадают в анабиоз и перестают существовать. Сильным и старым вампирам заставить себя не существовать не так просто. Они продолжают слышать все, что происходит рядом, и их сознание не отключается даже на рассвете и на закате, когда они не могут пошевелиться. Охотники об этом знают, поэтому им особенно приятно убивать старых вампиров не как-нибудь издалека с помощью снайперской винтовки, а лично колышком в грудь, в эти несколько минут их абсолютной беззащитности. Потому что они чувствуют все. И боль. И неизбежность конца своей мнимой вечности.
Филиппу хотелось бы провалиться в небытие, но стоило ему закрыть глаза, и он тот час вернулся в освещенное факелами святилище, к жертвенному алтарю Анубиса. Обряд проложил между ними связь. Филипп подозревал, что так будет, именно поэтому ему хотелось поскорее оттуда убраться, уйти из под взгляда раскосых глаз бога с шакальей головой. Но ничего не вышло. Бог никуда не делся, он оставался у него в голове. Вместе с запахом жасмина, розы и меда. Вместе с копотью факелов, и холодными взглядами жрецов, глазами которых на него тоже смотрел он. Вместе с болью и горечью потери, вместе с жизнью, которую он оторвал от себя, чтобы отдать ему.
И одного раза — недостаточно.
Все будет повторяться снова и снова. Во всех мельчайших подробностях. Бешеный стук сердца под ладонью. Пальцы, вцепившиеся в его запястья. И полные слез глаза, в которых уже нет страха, а только отчаяние и обида, потому что хуже всего, больнее всего не умереть, а осознать, что тебя предал тот, кому ты веришь и кого любишь.
«Ты не сможешь…»
Конечно, я смогу.
Значит вот именно это и останется с ним, а вовсе не то, что хотелось бы. Ночью он будет помнить его живым, а, закрывая глаза на рассвете, будет видеть мертвым. Что ж, наверное, так и должно быть…
День уже был в самом разгаре, когда отчаянный вопль заставил Филиппа открыть глаза.
Одного мгновения ему хватило, чтобы оказаться в соседней комнате, где Лоррен лежал на диване перед тихо бубнящим телевизором, прижимая ладони к лицу. Филипп слышал, как сильно колотится его сердце.
— Что?..
— Ничего… Просто сон.
Лоррен рывком сел, и нажал кнопку на пульте, выключая телевизор.
— Уснул и не заметил как…
Филипп опустился с ним рядом на край дивана.
— И что тебе снилось?
— Это жуткое место… Никогда его не забуду. Узкий каменный мост, по обе стороны — пропасть, и за спиной Анубиса темно. Мост уходит в темноту, и что там дальше — не видно. Кажется, что тоже пропасть. Ветер очень сильный, горячий… Ветер в спину… И вроде бы стоишь на месте, но чувство такое, что подвигаешься все ближе и ближе к краю. И мимо все время кто-то идет. Я их вижу, а они меня нет. Или им просто неинтересно… Они куда-то смотрят дальше, за темноту, смотрят с надеждой, может быть, что-то видят в ней. А я не вижу, но знаю, что там. И знаю, что оно меня ждет и получит, как только Анубис отойдет в сторону. Он же не будет стоять вечно.
— Во сне он отошел?
— Мост обрушился.
— А на самом деле как было, помнишь?
— Кто-то встал перед Анубисом вместо меня. Теперь, я, конечно, знаю, кто… И тут же ветер стих, я понял, что могу пойти назад.
— А Кристиан… Он ушел дальше?
— Я не видел, не оглядывался.
Лоррен поднялся с дивана и отправился к холодильнику, выбрал одну из бутылочек с каким-то спиртным, открутил крышечку и выпил из горлышка сразу половину.
— Черт, какая же дрянь… — поморщился он, — У меня часов нет. Скоро стемнеет? Хочу скорее убраться отсюда.
— Здесь темнеет рано, но все равно еще часов пять подождать придется. Мне бы тоже хотелось поскорее уехать, но, увы, это невозможно, пока мы заперты солнцем.
Глава 3
Вечером вместе с одним из служащих гостиницы, согласившихся быть его проводником, Филипп отправился в какой-то местный магазинчик и купил для Лоррена одежду. Практически первое, что попалось под руку. Какая, в конце концов, разница, в чем он долетит до дома? Да и вряд ли здесь можно было бы найти что-то приличное, потрать на это хоть всю ночь. Лучше поскорее убраться отсюда.
Часов в одиннадцать вечера они вылетели в Париж и к пяти утра уже были дома.
На сей раз, в доме никто не спал, все ждали их возвращения, и вампиры и люди. Они не знали, для чего принц отправился в Египет, но многие слышали из уст Теодолинды имя Анубиса в ту ужасную ночь, когда Филипп вернулся из Альп в сопровождении гроба с костями Лоррена, и слухи ходили самые разные, один другого удивительнее.
Люди старались не попадаться принцу на глаза без особой надобности, а дежурные стражи были на своих постах, и им первым предстояло увидеть результат визита их господина в Египет. Не все и не сразу поняли, что произошло, и было даже занятно наблюдать, как меняется выражение их глаз в момент осознания, — кто удивлен и потрясен, кому любопытно и кому просто наплевать.
Гарен сообщил, что за истекшие двое суток ничего особо скверного не произошло, в городе все без перемен и даже охотники после последней неудачи в катакомбах, несколько поутихли.
— Есть и совсем хорошая новость, — добавил командир стражей, — на ваш электронный адрес пришло письмо с приглашением посетить магазин оружия в Нантере…
Что ж, это означало, что наемные убийцы все же решили проявить благородство во имя мира во всем мире. Славные ребята. У Филиппа даже мелькнула мысль, что все, возможно, налаживается, но он отогнал ее, чтобы не сглазить.
— Это, надеюсь, не заставит вас ослабить бдительность? — спросил он.
— Разумеется, нет, монсеньор.
— Вы проследили сообщение? Откуда оно пришло?
— Из Асунсьона. Это столица Парагвая.
— Надо же, в Парагвае есть Интернет?
— Мы тоже удивились, — улыбнулся Гарен.