Она повертела в руках фигурку леопарда. Зверь смотрел на нее сквозь прутья клетки. Неужели Гарри, вырезая это животное, имел в виду себя? Она никогда не стремилась заточить любимого в клетку, она хотела только любить его. Но изменить тот факт, что она аристократка, а он простолюдин, она не могла, о чем бы ни мечтала. Наверное, Гарри больше всего угнетала эта огромная социальная пропасть между ними, которую никогда нельзя будет преодолеть.
Она аккуратно встала с постели, теперь уже привычно волнуясь, как бы не навредить своему животу.
– О, моя госпожа! – в комнату влетела Тигли.
Джордж подняла голову и остолбенела.
– Что случилось?
– Погиб мистер Томас Грэнвиль.
– Господи, боже мой, – Джордж присела на краешек кровати. За своими печальными раздумьями она и забыла о ночном пожаре.
– Прошлой ночью сгорели конюшни Грэнвиля, – продолжила рассказ Тигли, не замечая волнения своей госпожи. – Говорят, причиной пожара стал поджог. Мистер Томас Грэнвиль побежал в огонь спасать лошадей, но долго не выходил. Потом ему на помощь бросился мистер Беннет, невзирая на протесты своего отца.
– Беннет тоже погиб?
– Нет, моя госпожа, – Тигли покачала головой, поправила шпильку. – Он так долго пробыл внутри горящей конюшни, что все посчитали его тоже погибшим. Потом появился мистер Пай, он тоже кинулся в огонь…
– Гарри! – от ужаса Джордж резко вскочила на ноги. Все поплыло у нее перед глазами.
– Нет! Нет, моя госпожа! – Тигли подхватила ее, прежде чем Джордж бросилась к двери или рухнула бы. – С ним все в порядке. Мистер Пай жив и здоров.
Джордж приложила руку к сердцу. Ее почти тошнило.
– Как тебе не стыдно, Тигли!
– Простите, моя госпожа. Знаете, ведь мистер Пай в итоге вынес их обоих, мистера Беннета и мистера Томаса из огня.
– То есть он спас Беннета? – Джордж закрыла глаза и судорожно сглотнула.
– Да, моя госпожа. И это после того, что лорд Грэнвиль сделал мистеру Паю, представьте – он вытащил обоих его сыновей. Хотя к тому моменту Томас уже был мертв, но Беннет, по счастью, выжил.
Джордж никак не могла справиться с подкатывающей тошнотой.
– Бедный Беннет, так ужасно потерять брата.
– Да уж, для мистера Беннета все могло кончиться весьма печально. Говорят, он ни за что не хотел оставлять брата там, внутри полыхающей конюшни, и мог бы тоже погибнуть. Но смерть старшего сына совсем не опечалила лорда Грэнвиля. Он даже не взглянул на его тело.
– Лорд Грэнвиль просто сумасшедший, – ответила ей Джордж, содрогнувшись.
– Так думают очень многие, – Тигли внимательно посмотрела на госпожу. – О боже, вы ужасно побледнели. Вам срочно требуется чашка хорошего крепкого чая. – Она выбежала за дверь.
Джордж легла на кровать и прикрыла глаза. Может, если немного полежать…
Вернулась Тигли, ее туфли застучали по паркету.
– Я подумала, что, когда вернется мистер Пай, вы можете надеть зеленое платье, оно вам очень к лицу…
– Я надену коричневое.
– Но, моя госпожа, – Тигли была явно не согласна, – оно не подходит для встречи с джентльменом. Особенно с непростым джентльменом. Почему вдруг после вчерашней ночи вы…
Джордж судорожно сглотнула, пытаясь собрать остатки мужества, чтобы противостоять своей женской сущности.
– Больше я не увижу мистера Пая. Сегодня я уезжаю в Лондон.
У Тигли перехватило дыхание.
В животе у Джордж заурчало. Она согнулась.
– Послушайте, моя госпожа, – ответила, наконец, Тигли, – все слуги в доме знают, кто приходил к вам сегодня ночью, и какой героический поступок совершил этот человек, спасая Грэнвилей! Все утро молодые горничные вздыхали, переживая о судьбе мистера Пая, а старшие не показывали этого только благодаря усилиям мистера Гривса. Вы не можете бросить мистера Пая теперь!
Весь мир настроен против нее. Волна жалости к самой себе захлестнула ее, и вдобавок ее сильнее затошнило.
– Я не бросаю мистера Пая. Мы просто решили по взаимному согласию, что нам лучше расстаться.
– Это все чепуха. Простите, конечно, моя госпожа, я такое редко себе позволяю, – в сердцах вскричала Тигли, – но он любит вас. И он прекрасный человек, этот мистер Пай. Он будет великолепным мужем. К тому же вы носите под сердцем его ребенка.
– Я в курсе, – злобно рявкнула в ответ Джордж. – Мистер Пай может меня любить, но что-то не сильно этого хочет. Все, Тигли, пожалуйста. Я больше не могу силой его удерживать, – воскликнула она в совершенном отчаянии, – разве ты не видишь? Он сможет жениться на мне, только переступив через свою гордость, и всю оставшуюся жизнь будет меня за это ненавидеть. Поэтому мне следует уехать.
– О, моя госпожа…
– Пожалуйста.
– Хорошо, – ответила Тигли. – По моему мнению, вы совершаете большую ошибку, госпожа, но я подчиняюсь вашему приказу и иду собирать вещи к отъезду в Лондон.
– Да, пожалуйста, начинай, Тигли, и поскорее.
Больше Джордж не могла сдерживаться, и ее стошнило.
Когда Гарри и Беннет приблизились к приземистому полуразрушенному домику, солнце уже взошло. Почти всю ночь они прождали Дика Крамба у таверны «Петух и червяк», хотя Гарри уже через полчаса понял, что в этом нет особого смысла.
Перед походом они решили сначала обезопасить Уилла и отнесли его уже спящим в дом к няне Хамбольт. Несмотря на поздний час, старушка была рада приютить парня, когда они уходили, Уилл уже вовсю набивал пузо сладкими кексами. Только после этого они отправились к таверне.
Дик Крамб с сестрой жили в прямо за таверной в маленьких комнатах с низкими потолками; комнаты оказались на удивление чистыми и опрятными. Рыская по их жилищу, Гарри то и дело ударялся головой о притолоку; он подумал, что у себя дома Дику приходится ходить сильно сгорбившись. Конечно, ни Дика, ни Жани в комнатах они не нашли. Создавалось ощущение, что этой ночью таверну вообще не открывали, к большому сожалению нескольких шатающихся у дверей пьяниц. Практически невозможно было понять, взяли ли, уходя, Дик и Жани какие-то вещи. Но Гарри и не думал, что они взяли хоть что-нибудь. Странно. Если бы Дик с сестрой бежали, они бы точно прихватили с собой хотя бы ее вещи. Но вся ее немногочисленная одежда – несколько платьев, сорочек и пара чулок с огромными дырками – висела на крючках в комнате Жани. Под тоненьким матрасом Дика обнаружился припрятанный кожаный кошелек с десятком монет.
Гарри и Беннет решили, что за деньгами хозяин точно вернется, и спрятались в темной и пустой таверне. Все это время они молчали, разве что раза два или три кашлянули, сплевывая гарь. Смерть Томаса сильно подействовала на Беннета. Гарри же обдумывал, как будет жить с женой и ребенком, о существовании которого только что узнал, пытался представить себе эту будущую жизнь.
Когда в таверну пробились первые лучи солнца, и стало очевидно, что Дик уже не придет, Гарри вспомнил о существовании старого полузаброшенного дома – дома Крамбов, где Дик и его сестра родились и выросли. Может, сейчас они прячутся именно там? Скорее всего, их уже бесполезно искать в Йоркшире, но все-таки стоило проверить.
Чем ближе Гарри и Беннет подъезжали к старому дому, тем более нежилым и заброшенным он казался. Соломенная крыша почти вся провалилась, одна из стен дома наполовину обрушилась, обнажив трубу дымохода. Они спрыгнули с лошадей, и Гарри почувствовал под ногами глубокую илистую грязь. Наверное, поэтому в доме никто не хотел больше жить. Протекающая прямо за домом река разлилась, и ее берега превратились в болота. Скорее всего, каждую весну дом просто затапливало. Жить здесь стало невозможно. Гарри не мог представить, что кому-то захочется построить на этом месте новый дом.
– Не думаю, что нам стоит дергать эту дверь, – проговорил он.
Они посмотрели на входную дверь, едва висящую на одной петле.
– Давай оглядимся вокруг, – ответил Беннет.
Гарри старался производить как можно меньше шума, но при каждом шаге его ботинки, погружаясь в глубокую грязь, издавали чавкающие звуки. Если Дик здесь, он наверняка уже знает об их присутствии.