Грэнвиль нахмурил брови:
– Я не просил его туда тащиться. Какая глупость! Как и все, что он делал в своей поганой жизни. Глупые и бессмысленные поступки.
– Господи, боже мой, – прошептал Беннет, – его тело еще не успело остыть, еще минуту назад он дышал, а ты уже проклинаешь его! – Беннет поднял глаза на отца. – Он пошел спасать твоих лошадей. Хотел заслужить твое одобрение, твою похвалу, а ты не можешь дать их ему даже после смерти. – Беннет аккуратно положил голову Томаса на холодные камни и встал на ноги.
– Ты еще больший идиот, что пошел его спасать, – пробормотал Сайлас Грэнвиль.
Гарри показалось, что Беннет вот-вот ударит отца.
– Ты не человек, ты чудовище, понимаешь? – ответил ему Беннет.
Грэнвиль сделал вид, что не разобрал сказанного, а может, и правда не расслышал, Беннет говорил тихо и обреченно.
Беннет отвернулся к Гарри.
– Ты виделся с Диком Крамбом? – еще тише спросил он, стараясь, чтобы никто вокруг не услышал. – Не думаю, что Томас устроил поджог, а потом сам побежал тушить пламя.
– Нет, – ответил Гарри. – Я заходил в таверну «Петух и червяк», но его там не оказалось.
Лицо у Беннета было печальное.
– Тогда пойдем, и сами его разыщем, прямо сейчас. Гарри кивнул в ответ. Другого способа разобраться с ситуацией он уже не видел. Если пожар устроил Дик, то ему придется нести наказание.
Джордж наблюдала, как тает рассвет и начинается утро. Гарри сказал ей ночью, что она ему не нужна, и больше не вернулся.
Все предельно ясно.
Конечно, он сказал это в спешке, не подумав, как следует: он боялся, что она может пострадать или погибнуть во время тушения пожара у Грэнвиля. Но Джордж никак не могла отделаться от мысли, что в тот момент он говорил то, что действительно думал. Гарри, всегда тщательно взвешивающий каждое слово, каждый свой ответ, раньше всегда старался не обидеть ее ненароком. Если бы не обстоятельства, сказал бы он ей вообще когда-нибудь, что хочет расстаться? Навряд ли.
Она повертела в руках фигурку леопарда. Зверь смотрел на нее сквозь прутья клетки. Неужели Гарри, вырезая это животное, имел в виду себя? Она никогда не стремилась заточить любимого в клетку, она хотела только любить его. Но изменить тот факт, что она аристократка, а он простолюдин, она не могла, о чем бы ни мечтала. Наверное, Гарри больше всего угнетала эта огромная социальная пропасть между ними, которую никогда нельзя будет преодолеть.
Она аккуратно встала с постели, теперь уже привычно волнуясь, как бы не навредить своему животу.
– О, моя госпожа! – в комнату влетела Тигли. Джордж; подняла голову и остолбенела.
– Что случилось?
– Погиб мистер Томас Грэнвиль.
– Господи, боже мой, – Джордж присела на краешек кровати. За своими печальными раздумьями она и забыла о ночном пожаре.
– Прошлой ночью сгорели конюшни Грэнвиля, – продолжила рассказ Тигли, не замечая волнения своей госпожи. – Говорят, причиной пожара стал поджог. Мистер Томас Грэнвиль побежал в огонь спасать лошадей, но долго не выходил. Потом ему на помощь бросился мистер Беннет, невзирая на протесты своего отца.
– Беннет тоже погиб?
– Нет, моя госпожа, – Тигли покачала головой, поправила шпильку. – Он так долго пробыл внутри горящей конюшни, что все посчитали его тоже погибшим. Потом появился мистер Пай, он тоже кинулся в огонь…
– Гарри! – от ужаса Джордж резко вскочила на ноги. Все поплыло у нее перед глазами.
– Нет! Нет, моя госпожа! – Тигли подхватила ее, прежде чем Джордж бросилась к двери или рухнула бы. – С ним все в порядке. Мистер Пай жив и здоров.
Джордж приложила руку к сердцу. Ее почти тошнило.
– Как тебе не стыдно, Тигли!
– Простите, моя госпожа. Знаете, ведь мистер Пай в итоге вынес их обоих, мистера Беннета и мистера Томаса из огня.
– То есть он спас Беннета? – Джордж закрыла глаза и судорожно сглотнула.
– Да, моя госпожа. И это после того, что лорд Грэнвиль сделал мистеру Паю, представьте – он вытащил обоих его сыновей. Хотя к, тому моменту Томас уже был мертв, но Беннет, по счастью, выжил.
Джордж никак не могла справиться с подкатывающей тошнотой.
– Бедный Беннет, так ужасно потерять брата.
– Да уж, для мистера Беннета все могло кончиться весьма печально. Говорят, он ни за что не хотел оставлять брата там, внутри полыхающей конюшни, и мог бы тоже погибнуть. Но смерть старшего сына совсем не опечалила лорда Грэнвиля. Он даже не взглянул на его тело.
– Лорд Грэнвиль просто сумасшедший, – ответила ей Джордж, содрогнувшись.
– Так думают очень многие, – Тигли внимательно посмотрела на госпожу. – О боже, вы ужасно побледнели. Вам срочно требуется чашка хорошего крепкого чая. – Она выбежала за дверь.
Джордж легла на кровать и прикрыла глаза. Может, если немного полежать…
Вернулась Тигли, ее туфли застучали по паркету.
– Я подумала, что, когда вернется мистер Пай, вы можете надеть зеленое платье, оно вам очень к лицу…
– Я надену коричневое.
– Но, моя госпожа, – Тигли была явно не согласна, – оно не подходит для встречи с джентльменом. Особенно с непростым джентльменом. Почему вдруг после вчерашней ночи вы…
Джордж судорожно сглотнула, пытаясь собрать остатки мужества, чтобы противостоять своей женской сущности.
– Больше я не увижу мистера Пая. Сегодня я уезжаю в Лондон.
У Тигли перехватило дыхание.
В животе у Джордж заурчало. Она согнулась.
– Послушайте, моя госпожа, – ответила, наконец, Тигли, – все слуги в доме знают, кто приходил к вам сегодня ночью, и какой героический поступок совершил этот человек, спасая Грэнвилей! Все утро молодые горничные вздыхали, переживая о судьбе мистера Пая, а старшие не показывали этого только благодаря усилиям мистера Гривса. Вы не можете бросить мистера Пая теперь!
Весь мир настроен против нее. Волна жалости к самой себе захлестнула ее, и вдобавок ее сильнее затошнило.
– Я не бросаю мистера Пая. Мы просто решили по взаимному согласию, что нам лучше расстаться.
– Это все чепуха. Простите, конечно, моя госпожа, я такое редко себе позволяю, – в сердцах вскричала Тигли, – но он любит вас. И он прекрасный человек, этот мистер Пай. Он будет великолепным мужем. К тому же вы носите под сердцем его ребенка.
– Я в курсе, – злобно рявкнула в ответ Джордж. – Мистер Пай может меня любить, но что-то не сильно этого хочет. Все, Тигли, пожалуйста. Я больше не могу силой его удерживать, – воскликнула она в совершенном отчаянии, – разве ты не видишь? Он сможет жениться на мне, только переступив через свою гордость, и всю оставшуюся жизнь будет меня за это ненавидеть. Поэтому мне следует уехать.
– О, моя госпожа…
– Пожалуйста.
– Хорошо, – ответила Тигли. – По моему мнению, вы совершаете большую ошибку, госпожа, но я подчиняюсь вашему приказу и иду собирать вещи к отъезду в Лондон.
– Да, пожалуйста, начинай, Тигли, и поскорее. Больше Джордж не могла сдерживаться, и ее стошнило.
Когда Гарри и Беннет приблизились к приземистому полуразрушенному домику, солнце уже взошло. Почти всю ночь они прождали Дика Крамба у таверны «Петух и червяк», хотя Гарри уже через полчаса понял, что в этом нет особого смысла.
Перед походом они решили сначала обезопасить Уилла и отнесли его уже спящим в дом к няне Хамбольт. Несмотря на поздний час, старушка была рада приютить парня; когда они уходили, Уилл уже вовсю набивал пузо сладкими кексами. Только после этого они отправились к таверне.
Дик Крамб с сестрой жили в прямо за таверной в маленьких комнатах с низкими потолками; комнаты оказались на удивление чистыми и опрятными. Рыская по их жилищу, Гарри то и дело ударялся головой о притолоку; он подумал, что у себя дома Дику приходится ходить сильно сгорбившись. Конечно, ни Дика, ни Жани в комнатах они не нашли. Создавалось ощущение, что этой ночью таверну вообще не открывали, к большому сожалению нескольких шатающихся у дверей пьяниц. Практически невозможно было понять, взяли ли, уходя, Дик и Жани какие-то вещи. Но Гарри и не думал, что они взяли хоть что-нибудь. Странно. Если бы Дик с сестрой бежали, они бы точно прихватили с собой хотя бы ее вещи. Но вся ее немногочисленная одежда – несколько платьев, сорочек и пара чулок с огромными дырками – висела на крючках в комнате Жани. Под тоненьким матрасом Дика обнаружился припрятанный кожаный кошелек с десятком монет.