она оказалась здесь - с таким-то именем. Ее назвали в честь прежней
страны, упрямой и погрязшей, земли, в которой мы с великим трудом
навели пусть и нестабильный, но все же порядок. Но, опять же, воз-
можно отец для того и выбрал ее - чтобы показать, что мы окончатель-
но отошли от прошлого, за которое так глупо до сих пор цеплялись пов-
станцы; что это имя больше не имеет никакой силы.
Ну а я всегда находил в этом слове нечто мелодичное.
– Америка, милая, я искренне надеюсь, что ты найдешь в этой клет-
ке что-нибудь, за что стоит побороться. После всего, что я сейчас услы-
шал, могу только представить, что будет, если ты в тебе проснется же-
лание победить.
Я спустился со скамьи на землю, вставая перед ней на одно колено
и беря ее за руку. Она задержала свой взгляд на наших сплетенных
пальцах, так и не поднимая его, чтобы посмотреть мне прямо в глаза, и
я возблагодарил небеса за это. Потому что иначе она бы заметила, как
поражен я был, когда впервые по-настоящему увидел ее. В самый под-
ходящий момент облака рассеялись, и луна осветила ее лицо. Как будто
недостаточно было того факта, что она не боялась в моей компании
быть собой. Нет, она, к тому же, была еще и ослепительно красива.
Под густыми ресницами притаились голубые, словно лед, глаза - жи-
вительная прохлада, компенсирующая пожар ее волос. Ее кожа была
— 43 —
безупречно гладкой, а щеки чуть розовели после плача. Ее нежные пол-
ные губы были слегка приоткрыты.
В моей груди что-то встрепенулось, словно огонь заполыхал в ками-
не от крохотной искры, словно солнце согрело своими лучами холодный
полуденный воздух. Это тепло задержалось на мгновение в моем теле,
творя необъяснимые вещи с моим пульсом.
– Если хочешь, я скажу прислуге, что тебе нравится сад. Тогда ты
сможешь приходить сюда по ночам, и стражники тебя не остановят. Од-
нако мне будет спокойней, если один из них будет тебя сопровождать,
– я решил не беспокоить ее, объясняя, как часто на нас нападали. Если
она будет в саду, когда повстанцы решат напасть, стражник проводит
ее в безопасное место.
– Не думаю... что мне от тебя что-то нужно, – она осторожно выдер-
нула свою руку из моей и отвела взгляд.
– Как пожелаешь, – меня несколько огорчил ее ответ. Что такого
ужасного я сотворил, чтобы она так меня отталкивала? А может быть,
эту девушку попросту невозможно было завоевать. – Ты скоро зайдешь
внутрь?
– Да, – прошептала она.
– Тогда я оставлю тебя наедине с твоими мыслями. Возле дверей бу-
дет стража, они тебя впустят.
Я не хотел ее торопить, и все же чувство тревоги не покидало меня.
Я боялся внезапного нападения и не хотел подвергать жизнь этой де-
вушки опасности, даже несмотря на то, что она не проявляла ко мне ни
малейшего интереса.
– Спасибо… эм, Ваше Высочество, – на этот раз я уловил в ее голосе
некоторую уязвимость, и понял, что дело, возможно, было вовсе не во
мне. Кто знал, может она просто не могла справиться со всем, что так
внезапно на нее навалилось? Разве я мог винить ее за это? Заведомо
ожидая отказа, я все же решил рискнуть еще раз.
– Милая Америка, ты окажешь мне услугу? – я снова взял ее за руку,
— 44 —
и она настороженно посмотрела на меня. Было что-то сильное в ее
взгляде, словно она искала ответы в глубине моих глаз и ни за что не
отступила бы, не добившись от меня правды.
– Возможно.
Это дало мне надежду, и я просиял.
– Не упоминай об этом при других участницах. По правилам, мне не
полагается видеться с вами до завтра, и я не хочу, чтобы кто-нибудь
обиделся, – я прыснул, и тут же пожалел об этом - порой я ненавидел
свой смех. – Хоть я и не назвал бы нашу сегодняшнюю прогулку роман-
тическим свиданием, учитывая, как ты на меня орала всего пару минут
назад. Что думаешь?
И тут, наконец, Америка одарила меня игривой усмешкой.
– Точно нет! – она легко вздохнула. – Я никому ничего не скажу,
обещаю.
– Спасибо, – мне следовало бы оставить ее уже тогда. Но что-то
внутри подтолкнуло меня сделать еще один рискованный шаг. Возмож-
но, роль сыграло то, что меня воспитали в вечном стремлении преус-
петь, никогда не останавливаясь на достигнутом. Я поднес ее ладонь к
своим губам и поцеловал ее. – Доброй ночи, – я ушел прежде, чем она