Отложите Отбор до тех пор, пока мы не поймем, что чувствуем друг к
другу. Или позвольте мне внести свое имя в лотерею. Я откажусь от ти-
тула.
– Пожалуйста, перестань плакать, – прошептал я.
– Не могу! Как я могу перестать плакать, когда чувствую, что вот вот
потеряю тебя? – спросила она, всхлипывая.
Я стоял, словно вкопанный, боясь ухудшить и без того неловкое по-
ложение. После недолгой паузы она подняла взгляд и устремила его в
пустоту.
– Ты единственный, кто по-настоящему знает меня. Единственный,
кого я сама по-настоящему знаю.
– Знание не есть любовь, – возразил я.
— 16 —
– Неправда, Максон. У нас есть общее прошлое, и ты готов пере-
черкнуть его ради глупой традиции, – она смотрела в сторону, сосредо-
точив все свое внимание на невидимой точке в центре комнаты, и я не
мог даже представить, о чем она думала в этот момент. Очевидно, ход
ее мыслей вообще был вне моего понимания.
Наконец, Дафни снова обратила свой взор на меня.
– Максон, умоляю, спроси отца. Даже если он откажет, по крайней
мере я буду знать, что мы сделали все возможное...
Ни на секунду не сомневаясь, я сказал ей то, что должен был.
– Ты и так уже сделала все, что могла, Дафни, – я было протянул к
ней руки, но тут же снова опустил их. – Что бы ни ответил отец, я не
смогу дать тебе большего.
Она пристально смотрела на меня, прекрасно понимая, что за моими
словами скрывалось больше, чем просто отказ. Она не хуже меня знала,
что я никогда бы не осмелился подойти к отцу с подобным вопросом. Я
видел, как она отчаянно пыталась придумать какой-нибудь обходной
путь, но вскоре осознала, что такого попросту нет. Мы оба были рабами
своих титулов.
Она кивнула, смаргивая вновь подступившие к глазам слезы. Пройдя
к дивану, она села и крепко обхватила себя руками. Я молча стоял по-
одаль, не желая еще больше ранить ее. Мне хотелось как-нибудь ее
рассмешить, но во всей этой ситуации едва ли было хоть что-то забав-
ное. Я и не подозревал, что способен разбить девушке сердце.
Такая мысль меня определенно не радовала.
И только тут я понял, что в скором времени это станет обычным де-
лом. В течении следующих месяцев мне придется отказать тридцати че-
тырем девушкам. Что если все они будут так реагировать?
Я горько усмехнулся.
Дафни обернулась на звук.
– И тебе ни капельки не больно? – фыркнула она. – Ты не такой уж
хороший актер, Максон.
— 17 —
– Разумеется меня это беспокоит...
Она встала и медленно направилась ко мне.
– Но не по той же причине, по которой это беспокоит меня, – про-
шептала она. В ее глазах вспыхнула мольба. – Максон, ты меня лю-
бишь.
Я не шелохнулся.
– Максон, – повторила она с чуть большим нажимом, – ты любишь
меня. Я знаю это.
Мне пришлось отвести взгляд. Я больше не мог выдерживать ее на-
тиска. Запустив руку в волосы, я попытался облечь в слова все то, что я
чувствовал в этот момент.
– Я никогда прежде не видел, чтобы кто-нибудь выражал свои чув-
ства так, как ты только что это сделала. И я не сомневаюсь, что ты го-
ворила искренне. Но, Дафни, мне нечего предложить в ответ на твои
чувства.
– Это вовсе не значит, что ты ничего не испытываешь по отношению
ко мне. Ты просто не знаешь, как выразить любовь. Твой отец всегда
холоден, как лед, а твоя мать всю жизнь скрывает свои эмоции. Ты ни-
когда не видел, как ведут себя люди, любящие свободно, поэтому не
знаешь, как показать свою любовь ко мне. Но ты чувствуешь ее в своем
сердце. Я знаю, ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.
Я покачал головой, отказываясь произнести еще хоть слово, не видя
ни малейшего смысла продолжать этот бесконечный спор.
– Поцелуй меня, – потребовала она.
– Что?
– Поцелуй меня. Если и после поцелуя ты скажешь, что не любишь
меня, тогда я больше никогда не заговорю об этом.
Я отступил на пару шагов.
– Нет. Прости, но я не могу.
Мне было стыдно признаться даже самому себе, насколько правдивы
были эти слова. Я не знал, скольких за свою жизнь поцеловала Дафни,
— 18 —
но я был вполне уверен, что их количество превышало ноль. Она упо-
мянула свой первый поцелуй несколько лет назад, когда я гостил у нее
во Франции. Так что здесь она определенно опережала меня, а я не же-