Тень воина в отчаянии бросилась по булыжной мостовой. Впереди виднелись разрушенные здания, между которыми ветвились темные улочки. Гвидион никогда не задумывался, как это глупо – пытаться убежать от бога. Запаниковав, он видел перед собой уже не Город Раздоров, а бульвар в Сюзейле, на котором ему предстояло соревноваться в беге с Кайриком.
Гвидион решился еще раз оглянуться, ожидая увидеть Принца Лжи у себя за спиной, но оказалось, что он оставил Кайрика далеко позади.
Перед глазами Гвидиона промелькнуло какое то желтое пятно, а потом что-то обхватило его ноги. Тень рухнула лицом вниз на твердую утрамбованную дорогу. Он ударился лбом о камень и от боли увидел все цвета радуги, затуманившие зрение и заглушившие крики и визг на берегу реки. Когда яркие пятна рассеялись, он обнаружил, что схватил его не кто иной, как Пиндикс.
– Прости, слизняк, но тебя предупреждали, – сказал уродец. – К тому же если бы я тебя отпустил, то мне пришлось бы расплачиваться. Кайрик всегда заставляет кого-то платить.
– Не сомневайся, – пробормотал Принц Лжи внезапно нависнув над пойманной душой. Протянув вниз руку, он сомкнул костлявые пальцы на горле Гвидиона. – Я так и знал, что от тебя будут одни неприятности. Те, кто умирает, изображая из себя героя, всегда доставляют мне хлопоты.
Кайрик приподнял Гвидиона с земли и поставил на колени.
– Но пришло время использовать твою быстроту в моих целях, проворный ты мой, – сказал он. – Однако можешь радоваться. Наконец ты получишь рыцарское звание.
Принц Лжи вытер меч о тень воина и убрал в ножны.
– Я буду звать тебя сэр Гвидион, инквизитор Зентильской Твердыни и рыцарь Гадеса. Что касается твоих лат…
– Помогите! – визжала женщина, охваченная ужасом.
Ей вторил мужской хриплый бас:
– Пусть это прекратится! Не дайте мне исчезнуть!
– Предательство! Кайрик снова нас предал! – скорбно прожужжало какое-то существо, напоминающее гигантскую осу.
Келемвар сидел, скрестив ноги, в самом центре водоворота безумия. Он не видел лиц, проплывавших в малиновом тумане, старался не слушать криков и не вдыхать острый воздух, в котором странным образом смешались запахи раскаленного железа и затхлой могилы. Но видения измученных душ все равно проникали в его сознание. Так было каждый раз, когда Кайрик вынимал из ножен меч.
– Я покончу с этим хаосом, – снова и снова шептал Келемвар. – Я не позволю никому попирать закон и порядок во вселенной.
– Многие расценят это как благородное стремление, – проворковал Сокрушитель Богов, – но лично я, друг мой, считаю эту клятву бессмысленной. Закон и хаос – ничто один без другого, если подумать. В конечном счете, они всегда уравнивают друг друга.
Тихий вкрадчивый голос проник в сознание Келемвара, заглушая вопли теней и коренных обитателей Королевства Мертвых.
– Тем не менее, – добавил меч, – как только мы свергнем Кайрика, ты сможешь сказать себе, что сдержал клятву. Свержение такого безумца, как он, – это всегда победа закона и порядка… По крайней мере, на какое-то время.
Кел открыл глаза. Мимо пролетал дух уродливого создания с головой богомола, оно дергалось и извивалось, подхваченное вихрем энергии.
– Не думай, что я намерен довольствоваться одним только Кайриком, – пробормотал Келемвар. – Ты держал меня в плену целых десять лет. Я за это тоже рассчитаюсь.
– В твоем теперешнем положении вряд ли стоит кому-то угрожать, – ответил меч с насмешливым негодованием. – Кроме того, я сохранил тебя целым и невредимым. Если бы я не поймал твою душу в тот день на вершине башни Черной Посоха, ты прямиком отправился бы в Город Раздоров. Что тогда с тобой стало бы?
– Я попрошу Миднайт помнить об этом, после того как ты передашь меня ей, – буркнул Кел. Его сердце разрывалось от вида измученных лиц с широко раскрытыми молящими глазами Беспомощность, которую он ощущал при виде таких страданий, жгла его душу, как отравленный клинок.
– По сути мы с тобой стремимся к одному и тому же, – ласково продолжал свои речи меч. – Ты хочешь отомстить Кайрику за свое убийство. Я хочу, чтобы он страдал за то, что попытался сломать мою волю, когда выкрал меня из деревни хафлингов.
Келемвар упрямо молчал, тогда Сокрушитель Богов снова заговорил:
– Ты мне нужен в качестве приманки, как та морковка из притчи, которую привязывают на конце палки. Но как только я заручусь поддержкой богини Магии и она пополнит мой отряд заговорщиков, необходимость в тебе может сразу отпасть. Если ты и дальше будешь бушевать, я, возможно, сочту необходимым тебя уничтожить.
В доказательство своего могущества меч одним дуновением прогнал души, подобранные на берегу Слита. Сокрушитель Богов как-то раз объяснил, что он может завладеть любой душой, заточить ее в собственную тюрьму или просто поглотить. Но при этом предательский меч так и не раскрыл одного секрета – как ему удавалось все эти годы скрывать от Кайрика то, что Келемвар присутствует где-то рядом с ним. Когда Сокрушитель Богов общался со своим хозяином, Кел ощущал вокруг себя зло, исходящее от бога Смерти, но Кайрик в то же время оставался абсолютно невосприимчив к присутствию воина.
Внезапную тишину нарушил тихий, вкрадчивый голос Сокрушителя Богов:
– Позволь предложить тебе маленький подарок, – проворковал он. – Как доказательство моих добрых чувств.
Воображаемые тюремные стены, которые Келемвар воздвиг для себя с самого начала, вдруг стали реальными, в точности повторяя его фантазию. Появился пол, а затем и потолок. Даже запах камеры напоминал сембийскую тюрьму, в которой Кел когда-то провел целый месяц: смесь стоялой воды и сырой земли. Из дырки в углу выглянула шелудивая крыса. Тараканы собрались вдоль тонкого ручейка воды, который стекал на пол с высокого подоконника.
– Вот видишь, – гордо произнес меч, – те бедные души все отдали, чтобы у тебя было такое место. Ты должен быть доволен.
В камере Кела появилась молодая женщина, гибкая и очень красивая. Длинные черные, как смоль, волосы и белая кожа делали ее похожей на Миднайт. Кел даже поначалу заинтересовался, но тут же отвернулся, разглядев в ней самозванку.
– Я могла бы по-другому попросить прощения, – произнесла женщина чуть хрипловатым голосом, полным страсти.
Келемвар почувствовал искушение, ощутив на своём плече прикосновение женской ручки, но не поддался ему.
– Не стоит беспокоиться, – сказал он и, вскочив с пола, развернулся и отсчитал шаги до ближайшего угла воображаемой камеры. – То, что я создаю своим сознанием, для меня так же реально, как и твои подарки. Но я никогда не путаю фантазию с действительностью. Не уверен, что ты можешь сказать про себя то же самое.
Он не стал ждать ответа, и все равно не услышал бы его, если бы Сокрушитель Богов решил парировать оскорбительный выпад. Устремив взгляд прямо перед собой, Келемвар начал отмеривать шаги вдоль воображаемых стен своей тюрьмы, которые разносились эхом в пустоте, словно удары молота и долота по камню, оставляя зарубки для душ, поглощенных Хаосом.
ИНКВИЗИТОР
Глава, в которой Гвидион Быстроход примеряем выкованные богом латы дьявольского рыцаря Гадеса, а Принц Лжи насаждает инквизицию в царствах смертных, что имеет страшные оследствия для Ринды и прочих заговорщиков Зентильской Твердыни.
Гвидион давно перестал ощущать боль сразу после того как механики содрали с его спины все мускулы. К тому времени, когда они вколотили ему в позвоночник металлические пружинные заменители, агония достигла таких размеров, что тень воина переступила порог чувствительности. Теперь его разум отделился от нетленной оболочки, и Гвидион наблюдал с высоты, зависнув над длинными грязными козлами, как механические кузнецы терзают его тело. А вокруг свободно парящего сознания воина горели, не сгорая, тела писарей, подвешенных к стенам вместо светильников. Мерцающий свет от горящих мучеников отбрасывал странные скользящие тени на происходящую внизу операцию.
Над телом Гвидиона склонился бронзовый заводной голем, отполированный до блеска. Механический кузнец просунул щипцы в ободранное плечо, сомкнул их на последней косточке и рывком ее вытянул. Голем поменьше, сработанный из серебра вместо бронзы, взял у него окровавленную кость и швырнул в кучку таких же трофеев.