– Этой кровью я устанавливаю свою охрану. Теперь книгу нельзя будет переделать ни по форме, ни по содержанию. А еще ее нельзя будет изъять из Королевств, – пояснил Повелитель Мертвых, после чего повернулся к ухмыляющемуся черепу. – Ты мой охранник. Я дал тебе жизнь, и позволю тебе существовать только до тех пор, пока моя книга в безопасности. Ты понял?
Череп защелкал зубами, словно прожевывая слова, прежде чем их произнести:
– Разумеется, Ваше Великолепие. Я существую, чтобы служить вам.
Ринда отпрянула в ужасе. Крошечное лицо скелета говорило ее собственным голосом.
– Ты как будто испугалась, – сказал Кайрик, проводя рукой по щеке девушки. – Не надо. Твоя кровь оживляет хранителя книги. Подумай об этом, как о собственном замке на бессмертии. Ведь, кажется, к этому стремятся все писатели – жить в своих произведениях? Боюсь, однако, что «Кайринишад» останется твоей единственной книгой. – Одним движением кисти Принц Лжи перебросил кинжал Физулу. – Убей ее.
Ринда попыталась закрыться рукой, но было слишком поздно. Загипнотизированный священник всадил ей нож в живот по самую рукоятку. Ринда один раз охнула от боли. Это все, что она успела, так как в следующее мгновение Физул повернул кинжал в ране и швырнул девушку на пол.
– Неужели ты могла хотя бы на секунду подумать, что я не узнаю о твоем заговоре за моей спиной? – закричал Кайрик. – Особенно после того как один из моих инквизиторов убил еретика прямо у тебя на пороге? – Повелитель Мертвых стоял над Риндой, а его короткий меч, висевший на боку, пульсировал в такт потоку крови, бьющему из раны. – Неужели ты думала, я не догадаюсь, что Переплетчик попытается помешать созданию моей книги?
Он бросил злобный взгляд на Физула, и лицо его исказилось от ярости:
– Я знаю, священник, что ты к этому тоже причастен. А теперь, когда ты осознал мое величие, тебе следует объяснить, что задумал Огм.
Ринда почувствовала, как силы покидают ее, а вместе с ними и голос. Она могла лишь молча слушать рассказ Физула о том, как Огм связался с ним и остальными заговорщиками в надежде поднять восстание против бога Смерти. Искрой, пробудившей пламя восстания, явится «Истинное жизнеописание Кайрика», том, которому было предназначено развенчать злостную книжицу, сфабрикованную Принцем Лжи. Ринда, выбранная в писари, никогда не поклонялась Кайрику, поэтому Переплетчик счел своим долгом защитить ее ум от гибельного воздействия «Кайринишада». Он привлек ее в ряды заговорщиков, велев подготовить правдивый текст, чтобы его можно было размножить и разослать по всем храмам Кайрика.
Ударив два раза мечом, Принц Лжи разбил доски, под которыми было спрятано обернутое в кожу собрание страниц «Истинного жизнеописания».
– Это, наверное, и есть книжка Переплетчика. – Он сорвал обертку, перелистал пергаменты, время от времени останавливаясь, чтобы посмеяться над тем или иным абзацем. Потом он подбросил листы в воздух. – Текст даже не волшебный! – прогудел бог. – Прямо не верится. Переплетчик считал, что правда сможет меня уничтожить!
Принц Лжи подошел к Ринде и остановился у края разлившейся красной лужи.
– Похоже, нож ранил вас серьезнее, чем я обещал, миледи. А впрочем, я знал, что так и будет. – Улыбаясь, он присел на корточки, чтобы взглянуть Ринде в лицо. – Я солгал, видите ли. Я часто это делаю.
Кайрик потрогал лужу носком сапога, отчего тот окрасился в алый цвет.
– Однако я не лгал насчет твоей участи в случае предательства, – воодушевленно продолжал бог Смерти. – Даже успел подготовить ужасное местечко для тебя в Гадесе. Уже в эту минуту мои верноподданные ожидают прибытия твоей души.
У Ринды все поплыло перед глазами, предметы, цвета слились в одно сплошное пятно, а звуки превратились в сердитый гул. Временами какой-то образ вдруг выплывал из размытого облака – крысиные глазки, глядящие из укромной норки, падающий лист рукописи, угощение Кайрика, превратившееся в личинки, а потом вновь подкатывала волна забытья и утаскивала ее за собой. Каждый раз Ринда чувствовала, что отдаляется от своего дома, от своего тела все больше и больше…
– Еще одно дело отлично закончено, – вздохнул Кайрик и взял в руки свою книгу. – До утра ее прочитать больше никто не успеет, но я хочу, чтобы ты забрал книгу в главный храм для сохранности. На утренней службе ты должен зачитать пастве последнюю главу.
Физул с поклоном принял увесистый том:
– Как пожелаете, Ваше Великолепие.
– Вот именно, – сказал Принц Лжи, и в голосе его послышалось раздражение. – Чтение пойдет под конец службы, и ты должен все закончить до восхода. – Кайрик помолчал, уставившись на макушку склоненной головы. – Да, раньше было как-то интереснее, мне не хватает твоего беспомощного гнева. Ладно, ничего не поделать.
Бросив последний взгляд на труп Ринды, Повелитель Мертвых приготовился исчезнуть.
– Сожги это место дотла, – сказал он, начиная растворяться в воздухе. – В качестве растопки используй книжку Переплетчика.
Как только Кайрик отбыл в другое царство, Физул сразу швырнул «Кайринишад» на стол и бросился к Ринде.
– Что это ты себе позволяешь? – заверещала книга.
В ту же секунду том сковала серебряная цепь, заткнув черепу рот как кляпом.
– Не нужно было ранить ее так сильно, – сердито бросил Огм, возникая в центре комнаты. Он бросил взгляд на «Кайринишад», чтобы удостовериться в действии своего заклинания, а затем повернулся к Ринде. – Ты можешь ее спасти?
Физул лишь крякнул.
– Я знаю, как всадить кинжал в живот так, чтобы смерть не наступила еще несколько часов, – похвастался он, хотя голос, которым он говорил, принадлежал Повелителю Теней. – Но сначала мне нужно освободиться от этого дурацкого образа.
Тень священника потемнела, уплотнилась, словно жизненная сила Физула, покидая его тело, переливалась в черноту. Затем тень поднялась и нависла над священником и поверженной девушкой. К Маску слетелись тени из всех углов комнаты. Слившись в одну, они образовали его темный плащ, который колыхался каждую секунду.
– Ты не снял щит с этого дома? – спросил Повелитель Теней.
– Если Кайрик удосужится взглянуть сюда, то увидит лишь, как Физул готовится поджечь дом, – ответил Переплетчик. – А как насчет тени Ринды? Кайрик ведь сказал, что ее уже ждут его подданные.
– Об этом можешь не беспокоиться, – самодовольно ответил Маск и, оттолкнув Физула, опустился на пол рядом с девушкой. Он коснулся ее рукой, и кровотечение остановилось, а на белом как мел лице появился легкий румянец. – Вместо нее я послал в Гадес старинного приятеля Физула. Ты ведь помнишь лорда Чесса? Думаю, ему понравится какое-то время побыть женщиной… То есть понравилось бы, если бы Кайрик не устроил такой жуткий прием для Ринды. – Он прищурился, и в его голосе прозвучала правдивая нотка тревоги. – Ей остается надеяться, что, она никогда не попадет к нему в руки.
– Не попадет, – с уверенностью сказал Огм и, осторожно подняв Ринду с пола, отнес ее к столу, который превратился в мягкий диван, когда он опустил на него девушку. – А ты, Физул, как себя чувствуешь?
Священник лежал на спине, крепко зажав виски ладонями.
– Не знаю, – пробормотал он. – Порой мне кажется, что этот стук в голове никогда не прекратится.
– Прекратится, – пообещал Маск. – Мне пришлось позволить тебе испытать настоящую боль, иначе Кайрик что-нибудь заподозрил бы. Очень трудно подделать убедительные человеческие вопли.
– Верни мне нож, и мы сможем попрактиковаться на тебе, – сказал Физул. Он со стоном сел и принялся ощупывать сломанный нос.
– Тебе просто повезло, что я поставил тот щит и тем самым спас твое сознание, – заметил Маск. – Эта книга сделала бы из тебя еще одного Кайрикова безмозглого болвана.
Огм снова бросил взгляд на фолиант. Череп пытался выплюнуть изо рта цепь, чтобы позвать на помощь хозяина.
– Нам придется каким-то образом уничтожить эту книгу, – сказал бог Знаний.