– Верьте, – нараспев произнес Принц Лжи. – Верьте.
Кайрик вновь и вновь повторял одно и то же слово. Его призыв эхом разносился по мерзкой пустоте, становясь все громче и настойчивее. Вокруг книги образовалась воронка и начала затягивать в себя пойманные души. Они ударялись о книгу одна за другой, превращаясь в тонкие клочья тумана, которые затем оседали на болото, словно мертвые листья. Сокрушитель Богов вздрагивал каждый раз, когда душа опускалась на поверхность топи, меч чувствовал, что навсегда теряет сущность своих пленников. От них оставались лишь крики, которые слабо звенели, прорываясь сквозь туман.
Образ бога Смерти захохотал.
Келемвар подкрался к книге и занес кулак. От удара костяшки пальцев разбились в кровь, зато в переплете тома появилась дыра. Кел глянул туда, уверенный, что увидит искаженное злобой лицо бога Смерти. Вместо этого на него посыпались чешуйки сухих чернил, а стены тюрьмы затряслись и задрожали от ликования Кайрика.
«Вот что изменило Сокрушителя Богов, – понял Кел. – Книга каким-то образом повлияла на меч, вызвав весь этот хаос в его сознании».
С трудом нащупав ногами точку опоры, Кел надавил плечом на огромный том. Монолит закачался и повалился назад, словно выбитая дверь. Падая, фолиант разогнал туман, так что Келемвар ясно разглядел, как лицо Кайрика упало в трясину.
Ударившись о поверхность болота, книга разлетелась на куски. Некоторые из них оставались на плаву какое-то время, но большая часть быстро ушла на дно. Рот Кайрика оставался нетронутым и хохотал, пока жижа не заполнила его, заглушив скрипучий смех. Келемвар попытался собрать несколько самых больших обломков в надежде соорудить хотя бы подобие плота, но каждый раз, когда он пробовал ступить на платформу, она разламывалась под его весом.
– Ты ублюдок, Кайрик, – проворчал Кел. – Даже жалких обломков мне не оставил.
Забрызганный тиной и грязью, Келемвар побрел прочь. Над болотом разносились слабые крики исчезнувших в небытии душ. Но их вой не отпугнул его; напротив, ему только больше захотелось присоединиться к битве против Кайрика и заставить Повелителя Мертвых и его предательский меч заплатить за всю несправедливость по отношению к себе и пленникам Города Раздоров.
Когда на горизонте появился бело-голубой светящийся шар и наполнил своим блеском все небо, разогнав красный туман и уничтожив трясину, Келемвар не сомневался, что видит перед собой волшебный облик своей судьбы.
– Миднайт, – прошептал он, – я…
Он так и не успел договорить. Последние слова Келемвара потонули в реве поглотившего его ада.
Кайрик отступил к массивной глыбе из оникса, служившей парадной дверью в замок Праха. Он привалился спиной к камню, яростно размахивая Сокрушителем Богов. Короткий меч искромсал нападавшую тень, но не получил никакого насыщения. Несмотря на беспощадную бойню, лезвие оставалось все таким же светлым, как черепные кости, а его голосок звучал в голове бога тоненько и скрипуче. «Проделки Мистры, несомненно», – решил Кайрик. Блудница каким-то образом не позволяла Сокрушителю Богов насыщаться теми душами, которые он проглатывал.
Кайрик мысленно проклял богиню, разрубая мечом следующую тень.
Бриллиантовые стены к этому времени были уже снесены, а охранявшие их горожане, атакованные ночными кошмарами, пустились в беспорядочное бегство. Даже сейчас звероподобные приверженцы бога Смерти жалко корчились от страха перед ночными призраками. Горожане жались по всем углам, прятались по всем щелям, но все бесполезно – кошмары проникали в их сознание, изгоняя решимость из их прогнивших сердец.
«Это выводок Дендара», – сказал Жергал, подлетая к Кайрику.
В ту же секунду на сенешаля набросилась какая-то тень, но он широко распахнул плащ, как бы обнимая атакующего. Душа исчезла в темноте, успев издать лишь короткий крик удивления.
– Конечно, их выпустил Дендар! – рявкнул Кайрик. – Почему бы этой змеюке тоже не присоединиться к заговору?
Принц Лжи вытянул вперед левую руку и широко растопырил пальцы. Внезапно во дворе замка задул сильный ветер, срывающий плоть с костей у всех, кто там находился. Один из облаченных в доспехи рыцарей, сражающийся на вершине стены, полетел вниз при первом же порыве ветра. Он рухнул прямо в реку Слит, и те твари, что плавали в глубине, вытянули его сквозь прорези шлема по кусочкам.
Кайрик начал сползать по двери, на секунду ослабев после мощного заклинания. Он не сомневался, что война проходит так, как спланировали Мистра и другие боги. Его последователи в Зентильской Твердыне отрекались от него целыми толпами – как раз тогда, когда ему больше всего требовалась их преданность, чтобы отогнать проклятых бунтовщиков от ворот замка Праха. И все это время преданные Кайрику слуги теребили его сознание. Их крики о помощи и молитвы грозили чересчур отвлечь бога Смерти от Города Раздоров, но не ответить на их молитвы тоже было рискованно: он мог лишиться их преданности.
Вскоре двор вновь наполнился сражающимися. Когда горожане увидели своего хозяина, они не сплотились для битвы, а все кинулись к нему прямо по костям своих собратьев.
– Спаси нас, великий господин! – кричали они. – В городе лютует Гончий Пес Хаоса! Кезеф сражается на стороне Лживых!
«Идемте, мой господин», – произнес Жергал. Сенешаль осмелился положить руку на плечо бога. Кайрик не стал возражать, и тогда Жергал вывел его из боя, направив в вестибюль замка. Там на стенах из костей нервно подрагивали гобелены, словно почуяв, что им грозит близкий конец. Темные твари, мелькавшие под хрустальным полом, бросились врассыпную при приближении Кайрика. За время своего бесконечного заточения они не раз наблюдали падение других богов и теперь разглядели, что над Повелителем Мертвых занесен меч судьбы.
– Так, – бормотал Кайрик, – вот боги и показали свое истинное лицо, заключив сделку с Кезефом. – Он завыл от охватившей его ярости. – Они нацепили на себя личину благородства и чести, но за этим фасадом скрываются лица убийц.
В его сознании зазвучал слабый голосок Сокрушителя Богов:
«Да, мой друг, но ты покажешь всему миру их истинное лицо».
Слова утешения остались незамеченными в ворохе одолевавших Кайрика мыслей. Его ум был охвачен яростной бурей, отвлекающей от самых насущных задач. Кайрик мог думать только о кровавой мести. Мистра и Маск, Торм и Огм – все они будут пресмыкаться перед ним. Он настроит всех богов пантеона против этой кучки заговорщиков, он унизит их, лишив полномочий… а затем убьет одного за другим…
В то время как Принц Лжи погрузился в мечты о божественной бойне, по хрустальному полу начали расползаться трещины, а стены, сложенные из костей, дрогнули и закачались. Жергал поспешил увести Кайрика в отделанный черепами судебный зал, но оказалось, что все Свитки Мертвых попадали на пол из черепов, нарушив образцовый порядок. Прямо на глазах у сенешаля пергаментные свитки, куда он заносил судьбы всех душ, плененных в Городе Раздоров, обратились в прах. Дверь в тронный зал, некогда скрытая от посторонних глаз мощными заклинаниями, зияла в воздухе, словно рана.
«Ваше Великолепие, вы должны вернуть свое сознание обратно в это Королевство, – взмолился Жергал. – Чтобы сохранить замок, вы должны пожертвовать частицей вашей силы».
– Предатель! – завопил Кайрик, когда они вошли в тронный зал. – В мои ряды проник предатель.
«Да, – тупо вторил ему Сокрушитель Богов. – Предатель…»
Несколько горящих писарей потянулись к Повелителю Мертвых, пока Жергал торопливо вел его к мрачному трону. Как все прочие предметы в замке, зависящие от божественной силы Кайрика, цепи, которыми мученики были прикованы к стенам и потолкам, начали разрушаться. Триста девяносто восемь горящих душ мужчин и женщин, не сумевших создать «Кайринишад», висели кое-как подвешенные, кто за руку, кто за ногу, или катались по полу в тщетной попытке загасить мучившее их пламя.
– Быть может, ты мне расскажешь о предательстве при моем дворе, Жергал, – сказал Кайрик и, повернувшись к сенешалю, схватил его за лицо. – Что тебе предложила Мистра – уж не новый ли чин? Или ты стремишься сам стать богом?