Эти темные глаза останавливаются на мне, и отвращение теперь обращено на меня. У меня возникает искушение пощелкать перед ней пальцами, но она приходит в себя и поднимается вслед за мной по лестнице. У меня есть несколько комнат для гостей, где она могла бы остановиться, так почему же я открываю перед ней дверь своей спальни?
Мейв входит в комнату и обхватывает себя руками за талию. Лямка ее красного топа сползла с одного плеча. Ее нежная кожа выглядит безупречно. Джинсы в обтяжку подчеркивают все ее изгибы, которые фигурировали во многих моих фантазиях. Я ненавижу ее за то, что она заразила мой разум подобно чуме. Такие, как она, ― угроза для общества, они паразитируют на системе и никогда не работают.
«Но именно благодаря таким, как она, набиваются наши карманы», ― напоминаю я себе.
Девушка оглядывает мою спальню, а я с громким стуком захлопываю дверь. Мейв подпрыгивает от неожиданности. Она отворачивается и кивает, будто приняв какое-то решение.
― Ладно, ― проводит она ладонями по своим джинсам. Я молча наблюдаю за борьбой эмоций, отражающихся у нее на лице. Это почти забавно. Она тянет подол своего топа, и я скрещиваю руки на груди, ожидая ее дальнейших действий.
Мейв бросает последний уничтожающий взгляд на меня прежде, чем стянуть через голову свой топ.
Я сжимаю зубы, сдерживая рвущиеся наружу слова. Она ведет себя так, будто не выносит меня. Такая реакция на меня у нее была всегда.
― Я не в настроении, ― говорю ей с ухмылкой, которая точно выведет ее из себя.
Мейв сжимает пальцами топ. Я даже не пытаюсь притвориться, что не пялюсь на ее грудь. Ее щеки заливает краска, она в замешательстве. Ну или похожа на человека, постепенно приходящего в себя от тяжелого забытья.
― Чего ты хочешь от меня? ― повышает она голос.
Я развожу скрещенные руки и грожу ей пальцем.
― Нет необходимости повышать голос, ― делаю к ней шаг и наслаждаюсь ее реакцией. Она обнимает себя за талию, и я упиваюсь ее кожей. Всего лишь пригубить, один раз прикоснуться, заполучить ее на одно мгновение, чтобы погасить тот огонь, что она распаляет во мне.
Когда я подхожу к ней, ее грудь быстро вздымается и опускается.
― Я хочу тебя в моей постели, голую. И я хочу трахнуть тебя.
Ее грудь поднимается и замирает. Она задерживает дыхание.
― Я хочу тебя, стоящую на коленях. Я хочу, чтобы ты умоляла меня о большем.
Она выдыхает и качает головой, в ее глазах оживает вызов.
― Я никогда не буду умолять.
Я улыбаюсь, глядя на нее. Искушение прикоснуться к ней слишком велико, и я провожу рукой по ее шее к груди. Она отскакивает от моего прикосновения, и злость от ее реакции заставляет меня засунуть руки в карманы.
― Ты будешь умолять. Я это устрою.
Я, не дожидаюсь ее ответа, но спокойно, точно, как мой отец, иду к двери, остановившись перед выходом.
― Эту комнату не покидай. Я вернусь за тобой позже, ― не оглядываясь на разгневанную красотку, оставляю ее одну терзаться и переваривать мои слова.
ГЛАВА 8
МЕЙВ
Я касаюсь своей шеи, проводя по тому месту, где меня трогали его пальцы. Внутри меня снова все сжимается. Что со мной не так? Неужели одно его прикосновение способно выбить весь воздух из моих легких? Я встряхиваю топ, чтобы отвлечься от нездорового, пустившего во мне глубокие корни, влечения к Джеку О’Ригану.
Он мудак, который намеревается забрать самое дорогое, что есть у меня.
Натягиваю обратно топ и впервые оглядываю спальню. Огромная кровать занимает большую часть пространства. Во всей комнате присутствует темно-синий цвет: от длинных штор, обрамляющих двойные французские двери, до кресла, стоящего возле внушительных размеров стола. Подхожу к дверям и любуюсь видом. Если бы в моем сердце не было столько черного и синего, оно бы запело прямо сейчас.
Вдали возвышаются горы, за ними простираются холмистые зеленые поля, вдоль которых тянется линия ограждения, не мешающая такому потрясающему пейзажу. Ясное небо нахмурилось, но не смогло отнять этой чистой красоты.
Деньги.
Отвернувшись, я концентрируюсь на столе и принимаюсь открывать ящики. В верхнем обнаруживаю новый блокнот и упаковку ручек. Во втором ― канцелярские принадлежности, а третий заперт. Я мысленно делаю себе пометку. Подхожу к двери и дергаю ручку. Она не поддается.
Сколько времени прошло с тех пор, как я видела Джека? Годы? После того дня у них во дворе, когда он назвал меня отребьем, я встречалась с Даной только тогда, когда его не было поблизости. Я избегала его, и, когда бы мы ни встретились, это всегда было очень неприятно. С каждым годом он пугал меня все больше, пока мы с Даной не отдалились. Мы продолжали общаться, но это случалось все реже.
Прислоняюсь лбом к дубовой двери и позволяю прохладе дерева вразумить меня. О чем я только думала, обращаясь к нему за деньгами? Каким-то образом Дане удалось убедить меня в том, что Джек не такой уж плохой парень. Она говорила, что он помогал многим семьям. Теперь я задумалась, а не солгала ли она мне.
Деклан. Это все ради Деклана. Прижав руку к двери, я думаю о своем брате. Воспоминания о шприце, торчащем из его руки, так и будут продолжать разбивать мне сердце. Когда-то он был пышущим здоровьем подростком, любившим езду на велосипеде и быстрые машины. Он был умен и неплохо рисовал. То, что я вижу сейчас, рвет мне душу.
Двойные двери ведут в гардеробную Джека размером с комнату. Я чувствую его запах от каждого кусочка ткани. Он атакует меня, вызывая желание опрокинуть все это на пол.
Это комната Джека. Его спальня. Оглядываюсь на его кровать и ненавижу тот жар, что вспыхивает внутри меня.
Подойдя к висящим в ряд рубашкам, подхватываю одну и вдыхаю его запах, будоражащий мои эмоции. В груди разливается тепло, а кулаки сжимаются.
Углубляюсь дальше в его гардероб и задерживаю дыхание. Даже в колледже, сидя на лекции рядом с одногруппником и чувствуя от него запах прошедшей ночной попойки, мне приходилось пересаживаться, иначе меня могла поглотить ярость и беспокойство за Деклана.
На мой взгляд, запахи обладают такой же силой, как и мысленные образы. Они даже сильнее. Я ненавижу такие моменты, когда запах проникает в мои чувства, начиная выстраивать воспоминания. Иногда мне хочется запечатать запах в бутылочку, чтобы я могла понюхать его в любое время. Например, как пах мой отец после бритья. Пряный и слишком сильный аромат, но он принадлежал только ему. Глубоко внутри меня вспыхивает боль, и я вдыхаю запах Джека. Он успокаивает боль, которая пронзает меня и разжигает мою ненависть.
Повернувшись, я берусь за мраморные ручки на дверцах гардероба и закрываюсь. Свет гаснет, но мне все равно. Я пробираюсь в самый дальний угол и опускаюсь на пол. Кладу голову на колени и позволяю себе погрузиться в одну из сказок Деклана.
Вспыхивает свет, и передо мной возникает его улыбающееся лицо. Мне хочется протянуть руку и потрогать его. Он выглядит таким здоровым.
― А потом великан схватил принцессу и поднял ее в воздух, ― Деклан поднимает руку и натягивает одеяло повыше. Мое сердце бьется быстрее, когда я смотрю на его руку, превратившуюся в великана. Темные глаза Деклана впиваются в меня, и он шепчет:
― А затем он выжал все ее кишки. Они полились из ее глаз и ушей.
Я сдергиваю с нас одеяло.
― Фу, какая гадость, Деклан!
В мою комнату заходит папа, привлеченный его хохотом. Папа укладывает меня, а Деклану велит идти спать.
― Расскажи мне сказку.
Папа гладит меня своей большой рукой по макушке.
― Мне кажется, на сегодня сказок тебе достаточно.
― Деклан сказал, что великан выдавил принцессе кишки.
Папа не может скрыть улыбку.
― Она упала на землю… ― папа подтыкает мне одеяло, ― … и ее поймал принц.