― Да насрать мне на Джека. Ты хочешь, чтобы я притворился, что это не он оставил твоего брата висеть под потолком?
Я отхожу, обхватывая себя руками. Мне никогда этого не забыть.
― Киан, я всегда буду благодарна тебе за это. Это не просто слова, ― так и есть. Я никогда не забуду его доброту.
― Ты хочешь, чтобы я сделал вид, что не слышал, как он угрожал тебе в доме его родителей? Я пытаюсь собрать весь пазл воедино, и, по-моему, ты ему что-то задолжала. Может быть, из-за этого твой брат и висел под потолком? ― Киан подходит ближе, возвышаясь надо мной с высоты своего, почти двухметрового, роста. ― Я видел, как ты выходила вместе с ним из клуба прошлой ночью.
Я потрясенно застываю, сердце начинает бешено колотиться. Прежде чем он продолжит, до меня доходит, как складывается его пазл.
― Он изнасиловал тебя? ― шепчет он, и в голосе слышится отвращение.
От его вопроса щеки вспыхивают. Мне хочется, чтобы он просто ушел.
― Нет, ― я сама заманила его в тот кабинет, преследуя свои цели. Я была инициатором, не Джек.
― Но между вами что-то произошло?
Он слишком близко, мне хочется, чтобы он отошел от меня.
― Это не имеет значения, Киан. То, что ты здесь, не поможет.
Киан шумно выдыхает, и я слышу, что кто-то поднимается по лестнице.
― Что-то здесь не так, Мейв. Я пытаюсь тебе помочь, ― хрипло произносит Киан, и в этот момент в дверях появляется Лоулор с красным кейсом в руках.
― Привезли твой ноутбук.
Мне уже ни черта не хочется, но Киан слишком давит на меня. Обхожу его и тяну ноутбук из рук Лоулора, потому что он не сразу его отдает. Мне приходится с силой вырывать его. Отпустив ноутбук, тот, ухмыляясь, отступает назад.
― Думаю, будет лучше, если ты уйдешь, ― стоя спиной и прижимая компьютер к груди, говорю я Киану.
Он не двигается с места, и, когда я поворачиваюсь к нему, понимаю, что скандала не избежать.
― Уходи, Киан, ― говорю громче. Я хочу, чтобы он ушел.
В несколько шагов он пересекает комнату и выходит за дверь. Лоулор продолжает ухмыляться, вновь устраиваясь на стуле. Я не двигаюсь с места, пока не закрывается входная дверь. Ухмылка моего охранника напоминает ту, которая бывает, когда ты знаешь свой следующий ход в шашках, и тебе не терпится его сделать.
― Как я погляжу, ты уже всем проездные раздала. Я тоже не прочь прокатиться, ― ухмылка Лоулора становится шире, и я вышагиваю через всю комнату к нему. Он цепляет меня своими словами за живое. Я хватаюсь за дверь и отправляю ее в полет.
Она захлопывается перед его носом, в то время как я пытаюсь взять себя в руки. То, что он сказал, глубоко ранило мои чувства. Дверь распахивается, и я замираю под его предупреждающим взглядом.
― Больше так не делай, ― от такого серьезного тона и выражения его лица чувствую себя как загнанный в ловушку зверь. Меня так и подмывает наброситься на него, но все, что я делаю или говорю, имеет свою цену и всегда обходится для меня слишком дорого.
Швыряю ноутбук на кровать. Он дважды подпрыгивает, потом приземляется, и я ухожу в ванную. Закрываюсь на замок, отхожу от двери, жду, что ее вот-вот выбьют, но ничего не происходит. Часто и тяжело дыша, сползаю по стене на пол. Стены ванной словно сжимаются вокруг меня, и я сворачиваюсь калачиком. Я разрешаю страданиям и слезам пролиться наружу, но ничего не происходит. Вместо агонии, которая сотрясала бы мое тело, с губ срывается смех, отражаясь от стен и пола. Смех становится все громче, а потом переходит в рыдания. Стук в дверь заставляет меня встать на колени.
― Открой дверь! ― орет Лоулор по другую сторону двери.
Я поднимаюсь, натягивая рукава на костяшки пальцев. Прикусив язык, пытаюсь справиться со своими эмоциями.
― Пять гребаных минут, ― кричу я ему в ответ.
― Я больше не буду тебя предупреждать, ― рычит он.
Подхожу к двери и немного приоткрываю ее.
― Доволен?
Он протискивается внутрь, и я, спотыкаясь, отступаю назад.
― Держи эту чертову дверь открытой.
― Ты что, собрался смотреть, как я хожу в туалет? ― не стану я перед ним делать свои дела, несмотря ни на что.
― Просто оставь дверь открытой, ― он выходит из ванной, а я жду пару мгновений. Когда выглядываю снова, вижу, что он вернулся на свой стул у двери спальни.
― Я хочу поговорить с Джеком.
Лоулор достает свой телефон, не обращая внимания на меня. Он никому не звонит, но пробегает пальцами по экрану.
― Ты пишешь Джеку? ― не уверена, стоит ли это делать.
Он не отвечает, не отрывается от телефона.
― Я хочу поговорить с ним, ― я делаю шаг к Лоулору, и он поднимает на меня взгляд.
― Нет. Он приказал охранять тебя, что я и делаю.
― Ты обращаешься со мой как с заключенной.
― Что он подумает о том, что Киан нанес тебе визит?
Я качаю головой, слыша двойной смысл в его словах.
― Ты был здесь. Дверь была открыта.
― Я уходил в туалет.
― Значит, ты не справился со своей работой, ― в эту игру могу играть двое.
― Сюда может войти любой из О’Риганов. Что будет потом ― не моя забота. Но как по мне, когда я вернулся, вы с Кианом смотрелись весьма миленько.
― Да пошел ты! ― рявкаю я.
Его смех наполняет комнату, как отравляющий газ, и мне срочно требуется воздух. Рывком открываю балконную дверь и выходу на прохладный воздух, задаваясь вопросом, во что же, черт возьми, я ввязалась.
ГЛАВА 25
ДЖЕК
― Мам? ― зову, заходя в кухню. Здесь все еще чувствуется тепло от духовки, которая, наверняка, все утро было включена. В воздухе витают ароматы сконов (Прим. пер.: сконы ― традиционные для Ирландии и Англии булочки с беконом, сыром, фруктами и т. д.; подаются теплыми на завтрак) и ржаного хлеба. Приподняв красно-белое полотенце, обнаруживаю на тарелке горку фруктовых сконов.
― Тебя ждет отец.
Я опускаю полотенце обратно.
― Шейн, не ожидал тебя здесь увидеть, ― поворачиваюсь к дяде. Он приподнимает брови, в его темных глазах я вижу улыбку, хотя губы остаются неподвижны.
― Он внизу, ― Шейн поворачивается, а я бросаю прощальный взгляд на сконы. Захвачу один, когда буду уходить. Сегодня второе испытание, и отец хотел, чтобы я с ним встретился и обсудил, что должен буду сделать. Я задавался вопросом, какой еще груз мне придется доставить или какую сделку заключить.
Шейн сегодня без костюма, хотя мне отец велел надеть свой. Сказал, что это будет уместно для такого задания. Отец ожидает меня в подвале, куда нам, детям, вход был воспрещен. Отец жил там, пока хозяином в доме был дед.
Спускаюсь вниз и вижу в бордовом кожаном кресле отца. Он скользит по мне взглядом, в котором я не замечаю никакого недовольства, так что воспринимаю его, как одобрительный.
― Присаживайся, ― приглашает Шейн на диван, стоящий напротив отца, и я устраиваюсь с краю, а дядя рядом со мной. Готовлю себя к тому, что это испытание подходит к концу. Предполагаю, что прошел первое, хотя оно и обернулось полной лажей. Вспоминаю о маминых сконах наверху.
― Когда ты был маленьким, я водил тебя в Dun na Ri park. Помнишь? ― отец, как всегда, говорит без прелюдий.
― Да, ― разве могу я забыть уроки, что он преподал мне там? Я понятия не имел, почему он учил меня отбирать вещи у малышей и заставлять их плакать. Я ненавидел каждую секунду, что там находился, но, чем больше я это делал, тем более сильным себе казался. ― Ты заставлял меня отбирать конфеты или игрушки у малышей.
Отец немного наклоняется вперед.
― Ты начинал входить во вкус, ― в его глазах появляется блеск. ― Больше скажу ― ты с нетерпением этого ждал.
Хочу дотронуться до своей шеи, но отец анализирует каждое мое движение, поэтому сижу совершенно неподвижно.
― Что тебе тогда нравилось? ― отец слегка откидывается назад. Шейн закидывает ногу на ногу.
― Сила. Знание, что я могу отобрать у них что угодно и ничего мне за это не будет. То, что этим я могу тебя порадовать.
Отец не моргает, внимательно меня слушая.