― Он хотел изнасиловать тебя, ― выплевываю я, едва шевеля губами. Мейв предпочитает промолчать.
― Кто тебе сказал, что я убил Фредди? ― я собирался, но не сделал этого.
― Я не скажу. Не хочу добавлять еще одного человека в твой смертельный список, ― произносит она, скрещивая руки на груди.
Мне хочется ее заставить, но приходится сдержаться.
― Фредди я не убивал, ― спокойно отвечаю, и она медленно поворачивается ко мне лицом.
Пристально вглядевшись в меня, Мейв облегченно выдыхает.
― Ладно.
― Ты все еще хочешь встретиться со своим братом?
Наконец, она открывает дверь джипа и выходит. Я следую за ней по дорожке, ведущей к главному входу в больницу. В холле царит тишина, сопровождающая нас на протяжении всего пути до палаты Деклана. Дальше большого смотрового окна я не иду. Вижу, что он спит в своей кровати.
― Я ненадолго оставлю тебя, ― Мейв кивает и заходит в палату. Она не просит меня пойти вместе с ней.
Оставив ее, направляюсь в дальнее крыло больницы, туда, где лежит Финн. Шей уже тут как тут, сидит у дверей палаты.
― Он не хочет никого видеть, ― сообщает мне Шей, сворачивая газету и поднимаясь со стула.
― Ты не видел Киана? ― вместо ответа спрашиваю я. Все мои мысли занимает этот рыжий долбоеб.
― Нет, давненько его не слышно, ― отвечает Шей, вопросительно глядя на меня.
Настроение портится окончательно. Захожу в палату к Финну. Заправленная кровать пуста, а инвалидное кресло припарковано возле окна. Он не оборачивается, но я не могу скрыть радостной улыбки от того, что вижу его живым.
― Я не хочу никого видеть, ― произносит он глухо.
― Рад, что ты жив.
Он разворачивает кресло, и я стараюсь сосредоточиться на его лице, а не на ногах, которые теперь бесполезны.
― Ты должен был дать мне умереть.
Кто я такой, чтобы его осуждать?
― Когда шел сюда, рассчитывал, что ты будешь непрестанно благодарить меня. Ожидал, что ты расцелуешь меня в задницу, ― я присаживаюсь на край кровати.
― Ну, спасибо.
Смеюсь над его словами благодарности, звучащими совершенно обратно, и, похоже, моя радость его бесит.
― Джек, ― Финн придвигается ближе ко мне. ― Какая польза от меня в таком состоянии для семьи? ― показывает он на свои ноги.
― Нам всегда требуется, чтобы кто-нибудь отвечал на звонки.
― Пошел ты, ― эта злость так не свойственна ему, но именно на такую реакцию я и рассчитываю. Все, что угодно, лишь бы не это поражение в его глазах.
― Ты можешь купить машину с автоматической коробкой и разъезжать за рулем. Ты все еще ты, Финн, ― я встаю с кровати.
― Слушай, просто оставь меня в покое! ― он откатывается к окну, поворачиваясь ко мне спиной.
― Так, значит, ты собираешься вести себя как гребаный калека. О’Риган, который только и делает, что жалеет себя.
Дверь открывается, и, к моему удивлению, на пороге появляется отец. Финн оборачивается, и в выражении его лица появляется что-то худшее, чем поражение. Я вижу стыд в его взгляде, когда он смотрит на моего отца. Мне не нужно видеть его, чтобы понять, о чем он думает. Поскольку дядя бесполезен, его следует ликвидировать. Я могу предположить, что эти же мысли проносятся и в голове у Финна.
― Лиам, ― неуверенно произносит дядя.
― Как ты себя чувствуешь? ― отец закрывает дверь и бросает взгляд на меня, прежде чем вернуть внимание к Финну.
― Нормально.
― Хорошо. Доктор объяснил мне, что пуля задела один из верхних шейных нервов у основания черепа, ― отец меряет шагами палату. ― Из-за этого тебя и парализовало.
Финн кивает, переводя взгляд между нами.
― Есть надежда, что я снова смогу ходить?
― Никакой, ― отец стучит большим пальцем по нижней губе. ― Ты что-нибудь помнишь? Не заметил ничего подозрительного перед тем, как в тебя выстрелили?
Молодец папа. В вопросах он не сдерживается. Лично я дал бы Финну чуть больше времени.
― Я смотрел на Джека, когда мы с ним разговаривали… ― отвечает дядя, положив руки на бедра. ― И это все. Следующее, что я помню, ― это боль.
― Значит, ничего, ― констатирует отец так, будто Финн, как свидетель преступления, бесполезен.
― Извини, что ничем не могу больше помочь, Лиам.
Я пытаюсь сдержать усмешку, слыша сарказм, сочащийся из его слов. Отец этого не улавливает.
― Ничего. Я найду того, кто это сделал.
― Дам вам двоим наверстать упущенное. Я, пожалуй, пойду, ― говорю я, не желая стать участником атмосферы неловкости, которую всегда создает отец, когда пытается проявить сострадание.
Финн трогает колеса, как будто испытывает желание отвернуться к окну, но не хочет перед моим отцом показать свою слабость. Дядю не должно это волновать. Лиам, в любом случае, считает его слабым.
Я встречаюсь взглядом с отцом.
― Там, за дверью, встретил Шея. Может, ты подбросишь его туда, где он остановился?
Другими словами, избавиться от него.
― Без проблем, ― больше не взглянув на Финна, я оставляю их двоих.
ГЛАВА 28
МЕЙВ
Деклан немного поправился. Я давно не видела своего брата настолько здоровым и полным сил. Впалые щеки округлились, в глазах появился живой блеск. Как бы ни старалась отогнать о себя мрачные мысли, я чувствую себя очень виноватой перед ним.
Когда Джек возвращается за мной, я не задерживаюсь. Несмотря ни на что, я хочу, чтобы прогресс с лечением брата продолжался, и сделаю все для этого. Если для этого нужно быть с Джеком поласковее ― я готова. Пытаюсь задвинуть нашу ссору в дальний угол сознания и собираюсь поблагодарить его за все, что он сделал, но за его спиной вырисовывается еще одна фигура. Это Шей.
Опускаю голову и держу язык за зубами.
― Ты готова? ― спрашивает Джек. Мне кажется, он напряжен.
― Да.
В атмосфере неловкости мы втроем идем к джипу, и то время, которое я хочу провести наедине с ним, отнимает у меня Шей своим присутствием.
― Он что-нибудь сказал? ― спрашивает Шей непринужденно.
― Нет. Отец его допросил, но тот ничего не видел.
Мы подходим к джипу, и я собираюсь сесть на заднее сидение.
― Мне нужно сделать еще кое-что. Встретимся позже, ― к моему облегчению, говорит Шей Джеку. Он скользит по мне взглядом, и мне не нравится то, насколько он оценивающий. Парень удаляется, натягивая на себя серый пиджак и засовывая руки глубоко в карманы.
Я сажусь в машину.
― Ты решила, куда хочешь поехать? ― вопрос Джека на мгновение застает меня врасплох. Он уже спрашивал меня сегодня. Я не думала об этом, особенно, после нашей ссоры.
― Не знаю, ― все, чего я хочу, ― поговорить; я хотела помириться с ним до того, как он сделает одно из двух: убьет Киана или вышвырнет Деклана на улицу. ― Здесь есть где-нибудь поблизости парк? ― на людях я буду чувствовать себя в большей безопасности.
Джек заводит двигатель.
― Не так далеко отсюда крепость. Или мы можем прогуляться вдоль Бойна.
― Крепость звучит заманчиво, ― прогулка вдоль реки безопасной не кажется. В глубине души я понимаю, что Джек никогда не причинит мне вреда, но все же боюсь той, другой его стороны, о которой получила представление.
― Папа водил меня в крепость, ― уставившись в окно, любуюсь тем, как мимо проносятся магазины Наваны. Я не впускаю в свое сердце ненависть и боль; вместо них позволяю счастливым воспоминаниям наполнить мои мысли. ― Мы гуляли здесь и устраивали пикники. Это было весело.
― Звучит здорово, ― тон парня сух, и я замолкаю. Может, я ему надоела?
Молчание затягивается, но Джек, наконец, произносит:
― Это и в самом деле звучит мило. У меня никогда не было такого с отцом.
Я рассматриваю профиль Джека, он кажется расстроенным.
― Он водил меня в парки, но мы не устраивали пикников и не гуляли.
― А чем вы занимались? ― спрашиваю я.
― Я отбирал игрушки и сладости у других детей.
― Ты был всего лишь ребенком, ― я встаю на его защиту.