― Нашел! ― возглас Финна прерывает мои размышления, и я в один прыжок оказываюсь возле него. Он заходит в самое последнее стойло в ряду. Разумеется, это в самом конце, в самом дальнем от джипа месте. Я откидываю зеленый брезент и обнаруживаю белые блоки, уложенные в башню высотой почти полтора метра.
― Это же целая гора кокса! Нам что, придется его весь погрузить в джипы?
― Нет. Мы просто полюбуемся на него и оставим здесь, ― сарказм Финна весьма неожиданный, и, когда он поворачивается ко мне, я могу сказать, что он готов извиниться.
Мне не нужны его извинения.
Я подхватываю два блока белого порошка и поворачиваюсь к Финну. На его губах по-прежнему играет улыбочка … воздух колеблется, и теплая жидкость забрызгивает мне лицо. Финн падает на пол, а я цепенею на несколько секунд. Булькающий звук, раздающийся снизу, возле моих ног, заставляет меня бросить блоки и присоединиться на земле к Финну.
Он пытается дышать, но напоминает мне рыбу, выброшенную из воды на берег и хватающую ртом воздух. Кровь толчками выливается из его шеи. Он зажимает руками рану, но кровь слишком быстро вытекает.
Я жду, что на нас обрушится дождь из пуль, но вокруг тишина. Стрелок или затаился, или ушел. Я жажду найти его и заставить расплатиться за пролитую кровь О’Риганов. Меня уже переполняют мысли о мести.
Голубые глаза Финна тускнеют, и в его взгляде воцаряется дикая паника, которую я видел прежде у умирающих животных и людей.
― Ты не умрешь сегодня, ― одной рукой зажимая его рану, другой тянусь в карман за телефоном.
Отец не отвечает на звонок, и я матерюсь, набирая номер Шейна.
― В Финна стреляли, ― произношу я и хочу добавить «и все плохо».
― Я уже еду, ― Шейн отключается и не спрашивает, где мы. Должно быть, они все знают, поскольку это является частью испытания. Я трусь щекой о плечо, пытаясь стереть кровь, все еще покрывающую мое лицо.
Моя рука становится красной, а кожа Финна бледнеет с каждой секундой все сильнее. Все, о чем я могу думать, ― он не должен умереть на моих глазах. Это уже не часть испытания. Кровь, которая вытекает из него, ― теплая. Это не трюк или тест. Кто-то взял и подстрелил моего дядю.
Может быть, целью был не он. Может, целились в меня. Я приподнимаю голову, но ничего не могу рассмотреть из-за стены.
― Шейн уже едет, ― говорю я дяде, и его закрытые глаза подрагивают. ― Не спи, Финн.
Он открывает глаза, но в этот момент он не со мной. Он где-то далеко.
― Не сдавайся, мать твою! ― предупреждаю я и сильнее прижимаю ладонь к его шее. Все, что я могу, ― это нести всякую хрень, только, чтобы он не вырубился. Я рассказываю ему все подряд, все, что приходит на ум. Мне снова десять.
― Я как-то встречался с твоим отцом. Моим дедом.
Готов поклясться, его глаза становятся шире.
― Он сказал, что всего лишь хотел познакомиться со мной, узнать меня получше. Вы все с ним похожи, ― я прислушиваюсь, ожидая услышать урчание мотора, но не слышу ничего.
Где же ты, Шейн?
― Он сказал, что я часть Клана.
В горле у Финна булькает, когда он пытается что-то сказать.
― Заткнись нахрен, Финн, — меня охватывает паника. Я не хочу слышать его предсмертные слова. Я не хочу стать тем, кто увидит, как потух свет в его глазах.
Во двор стремительно врывается машина.
― Видишь, все будет хорошо. Шейн здесь.
Надежда не расцветает в глазах Финна. Хлопает дверь машины.
― Последнее стойло! ― кричу я. И опять у меня возникает соблазн сказать, насколько все плохо, но я молчу. ― Стреляли с западной стороны. Стрелок может быть все еще здесь.
― Все плохо? ― голос Шейна все ближе.
Мне хочется рявкнуть на него, чтобы он поторапливался.
― Ему прострелили шею.
Слышу мат Шейна, и в следующее мгновение появляется он сам. Он смотрит на своего брата, лежащего на полу.
― Финн, ― он опускается на колени, и его взгляд блуждает по лицу и шее дяди.
Финн все еще в сознании, и я не знаю, как ему это удается. «Ты не можешь уничтожить зло», ― так всегда говорил мой отец. Только вот Финн не злой человек. Он был лучшим из нас всех.
― Поднимаем на счет три.
Я подхватываю его за ноги, а Шейн держит за плечи. Мы поднимаем его, и мне не нравится то, как льется на пол кровь. Кровавый след тянется за нами через весь сарай до машины.
Как только мы укладываем его на заднее сидение машины Шейна, я собираюсь забраться внутрь.
― Останься здесь. Дарра скоро приедет и поможет тебе здесь прибраться.
― Как же Финн? ― сейчас мне его не видно.
Шейн захлопывает дверь и срывается с места так, будто за ним гонится полиция. Какое-то время я не двигаюсь, пока мой телефон не начинает звонить.
― Шейн приехал. Он забрал Финна в больницу.
― Дарра и Киан уже едут к тебе, ― говорит мой отец.
Мне не хочется видеть Киана, но прямо сейчас не время пререкаться. Я забираюсь в джип, оставляя повсюду кровавые отпечатки.
Любой другой брат спросил бы, что с его братом после того, как того подстрелили, но не мой отец.
― Ты видел, кто стрелял? ― его линия допроса так типична для него. Найди угрозу и устрани ее. Все остальное ― сопутствующие потери. Интересно, если бы это я барахтался на полу как ебучая рыба, его реакция была такой же?
― Нет, ― отвечаю я.
― Ты осмотрел все вокруг?
Я сжимаю зубы и смотрю на свои руки.
― Нет, Шейн только что уехал.
― Как только появятся Дарра и Киан, разведайте местность. Попытайся что-нибудь найти.
― Найду.
― Я замечаю в зеркале заднего вида, как подъезжает БМВ Дарры. Рыжий уебок настолько высокий, что согнулся в три погибели на переднем сидении.
― Дарра здесь.
― Хорошо, звони, как только что-нибудь обнаружите, ― голос отца донельзя сух.
Собираюсь нажать отбой, когда он, помолчав немного, добавляет:
― Сынок, будь осторожен.
По спине пробегает холодок страха. Мой отец никогда не говорил такого прежде. Я хочу спросить его, но он нажимает «отбой». Дарра, появившись напротив моего окна, закуривает сигарету.
Я выхожу из машины, и он оборачивается. Он опускает взгляд на мои руки, и я вижу неподдельный страх в его глазах.
― Шейн увез его в больницу.
Киан обходит Дарру. Ростом он больше двух метров и возвышается над нами. На его лице, как обычно, выражение злобы, когда он кладет огромную ладонь на плечо Дарры.
― Он в хороших руках.
Я почесываю затылок и останавливаюсь, когда влага касается чувствительной кожи.
― Что ты можешь нам сообщить? ― Киан в серой куртке с поднятым воротником, как какой-нибудь сраный игрок в гольф. Он тот еще мудила.
Его слова меня бесят.
― Ничего, ― я спешу отойти, пока не врезал ему по шее. Вместо того, чтобы обращать на него внимание, я перевожу взгляд на Дарру, который безостановочно курит.
― Одиночный выстрел с западной стороны. Так что я собираюсь разведать окрестности.
― Где его подстрелили?
― Шея, я делаю движение подбородком в сторону последнего стойла.
Дарра шлет проклятия, когда замечает на земле кровавый след, тянущийся к дальней стене сарая.
― Я осмотрю окрестности вместе с Джеком, ― предлагает Киан, а я уже отхожу подальше, надеясь, что до него дойдет, что таким образом я намекаю, чтобы он от меня отъебался. Если бы подстрелили его, и он бы булькал на земле, думаю, я бы еще и наступил ему на шею.
― Так значит, ты ничего не видел?
― Нет, ― я стискиваю зубы.
Перед нами вырастает высокая насыпь, и я карабкаюсь наверх. Киан лезет за мной. Забравшись наверх, я осматриваюсь в поисках следов, чего-то, что подскажет мне, откуда стреляли. Я иду дальше и смотрю наверх. Я недалеко от сарая, но он должен был бы спуститься ближе, чтобы сделать выстрел. Киан достает пушку и идет впереди меня. Я его не останавливаю. Если он хочет быть щитом, да без проблем, пусть будет ебаным щитом.