— Что-о? — просто задохнулась от возмущения. — Не ты ли недавно предлагал мне руку и сердце? Сказал, что мне теперь никуда от тебя не деться?
— Говорил.
— А теперь, значит, мириться придется тебе?
— Ну да. Я же не знал, что ты такой строптивой окажешься. Но мне даже нравится. Скучно нам не будет.
Маша хмыкнула:
— Если тебя это утешит, можешь не мучиться. Предлагаю прямо сейчас попрощаться и разойтись как в море корабли. До этого как-то жили друг без друга, и сейчас проживем.
Слова вырвались легко и непринужденно, а на сердце внезапно стало тяжело. Еще совсем недавно думала о том, что любит его таким, как есть, с машиной или без нее, а теперь так легко предлагает расстаться. Причем уже не в первый раз! Да, в одном Димка прав: им точно не скучно вдвоем. Только он способен вызвать в ней бурю эмоций, выпустить наружу ту Машу, которая годами скрывалась за маской какого-то равнодушного спокойствия. Безразлично смотрела на мир и не замечала, как много в нем ярких красок и тонов. Она варилась в этом котле ненависти, захлебывалась от жажды отомстить чудовищу. Все эти годы она существовала, ведомая лишь одним желанием: устроить вендетту.
А жизнь проносилась мимо. Стремительно и бесповоротно. Пока в нее опять не ворвался Димка и не нарушил привычный уклад.
— Я же говорил: строптивая, — прервал ее мысли насмешливый голос бывшего одноклассника. — На хромой козе не подъедешь.
— Только на старой «оке», — не удержавшись, прокомментировала Маша. Шутка разрядила обстановку, и как-то расхотелось уходить. Дима притянул ее к себе и провел ладонью по волосам.
— Надеюсь, теперь, когда мы расставили все точки над «и», ты перестала меня ненавидеть?
Их взгляды встретились, и все стало ясно без слов. Но она все равно ответила:
— Перестала.
— Предлагаю отметить это радостное событие поцелуем.
Опомниться не успела, как его проворная рука легла на ее затылок, а губы вовлекли в поцелуй, такой требовательный и уверенный, что по ее телу прокатилась волна тепла и слабости. Горячее дыхание обожгло кожу, а сердце застучало громко-громко, едва ли не оглушая. Хотела было отойти, ускользнуть, прекратить это наваждение, но его пальцы, сжимающие волосы, не позволили отстраниться. Как опасно и горячо, еще секунда — и она потеряет голову, капитулирует, отдастся во власть этому сумасшедшему урагану, который стремительно уносил ее все дальше от реальности…
Чтобы сделать жадный вдох, Маша запрокинула голову, а его губы начали прокладывать дорожку к пульсирующей жилке. Под напором его поцелуев стала плавно опускаться на диван, и как-то так получилось, что задела локтем рюкзак, стоящий на тумбочке. Содержимое тут же полетело на пол, привлекая внимание. Маша вырвалась из плена жарких рук и наклонилась, чтобы собрать упавшие вещи. Взгляд наткнулся на какие-то документы, глаза зацепились за строчки…
— Маш, оставь, потом все соберем, — прозвучало над ухом, но она уже не слышала. Мир вдруг замедлился, в висках застучала кровь. Пальцы вцепились в бумаги, будто желая проверить, что они настоящие, словно одного взгляда было недостаточно… Буквы заплясали перед глазами.
«Компания „Кирпичик“… Отчитаться о Маше Георгию Ярославовичу, передать ее данные». И рядом со словами «завершено успешно» — жирная галочка.
Слишком редкое сочетание имен. Это не может быть совпадением.
Маша почувствовала, как земля уходит из-под ног. А этот наглец не так прост, как кажется! Знает ее папашу лично и отчитывается за каждый ее шаг? Передает все данные? И что значит «завершено успешно»? Якобы она сдалась, потеряла голову?
В который раз захотелось стукнуть его и желательно чем-нибудь потяжелее!
— Что случилось? — недоуменно спросил Димка, но его слова подействовали на нее как пощечины.
— Дело завершено успешно? Как бы ни так!
Сказав это, рванулась к выходу, напоследок громко хлопнув дверью.
Глава 11
Шла по дороге, а ливень нещадно хлестал по лицу. Подошва кед скользила по мокрому асфальту, и это шарканье еще сильнее действовало на нервы. Стылые капли стекали по щекам и попадали за воротник ветровки, заставляя ежиться. Даже не заметила, когда хлынул ливень. Просто внезапно набежали тучи и прогнали солнечный день.
Впервые не хотелось укрыться. Впервые нравилось быть на одной волне со стихией. Холодные струйки смывали всю ложь, слизывали с лица противные слезы, которые не к месту катились из глаз. Этот паршивец не стоит ни одной слезинки! Надо было не целовать его, а хорошенько отделать, как боксерскую грушу на тренировке! Вот так, а потом вот так! Сделала несколько резких движений и представила на месте многострадальной груши физиономию Питькина. Легче не стало. Наоборот, разозлилась еще больше.