— Брайн, можно тебя на пару слов? — неожиданно прозвучал голос, от которого все мое тело напряглось, словно перетянутая струна.
Мне не нужно было оборачиваться на дверь, чтобы увидеть стоящего там короля. Чувствуя мое напряжение и страх, принц укрыл меня в своих объятьях, словно в убежище.
Надежном, уютном, безопасном убежище, к которому — думаю, он четко дал это понять своим взглядом, — не удастся подступиться никому.
— Уходи, я не хочу с тобой говорить, — враждебно отрезал Брайн.
— И все же, этот разговор необходим, — ответил Октарий тоном, абсолютно лишенным эмоций.
— А мне показалось, что любые диалоги с тобой не имеют смысла, следовательно — беседы исчерпали себя.
— Брайн, — чуть слышно прошептала я дрожащим голосом. — Поговори с ним.
— Я не собираюсь…
— Пожалуйста, не нужно, — снова всхлипнула я. — Всего этого не должно происходить между вами. Я очень тебя прошу.
— Ладно, — сдался принц и, поцеловав мои волосы, осторожно встал с кровати.
Ничего не говоря королю, Брайн вышел из комнаты и спокойно закрыл за собой дверь.
Несколько минут прошли в полной тишине, а потом я услышала сдавленный, яростный шепот на повышенных тонах:
— Так значит, девушка, в одной чешуйке которой доброты больше, чем у половины твоих вертихвосток — угроза для королевства! А король, ведущий себя как вконец отмороженный криминальный барон — светоч мудрости и единственное, что удерживает весь океан от пучины хаоса и анархии? Ты что, в самом деле не соображаешь, что за дерьмо организовал?!
— Прости, я действительно не думал, что они позволят себе подобное, — донесся до меня сиплый голос короля. — Я уже распорядился, чтобы их обоих взяли под стражу и судили.
Более того, обещаю, что они получат срок по полной, по всем пунктам. И все же, Брайн, я рад, что ты их не убил.
— Если бы я прибыл хоть немного позже и не успел, от них бы не осталось даже трупов, — холодно перебил принц. — И не только от них.
— Брайн… — потрясенно выдохнул Октарий, и мне показалось, что я услышала в его голосе боль, которую он так старался скрыть.
Голоса стихли, и все, что мне оставалось, это нервно сминать простыню и теряться в догадках.
— Да сколько можно?! — внезапно раздалось за дверью, от чего я подпрыгнула на месте, и мне пришлось хвататься за матрас, чтобы не всплыть. — Знаешь, это попахивает чем-то нездоровым! Подглядывать и подслушивать за собственным сыном в его покоях в надежде увидеть, как он предается утехам с «совратившей его коварной распутницей»! Скажи, ты вконец со своей паранойей разума лишился… или, может, ты обыкновенный извращенец?!
И как, много оргий наблюдал? Так, для справки, а то вдруг я чего не знаю о своей личной жизни!
— Брайн, послушай, признаю, я…
— Интересно, а на этот раз ты сколько здесь стоял?
— Достаточно давно, — отчеканил король. — Но…
— Единственное «но» заключается в том, что ты не стоишь ее доброты, — прошипел принц. — Относиться так к девушке, которая не сделала ничего плохого!..
— Признаю, я порядком перегнул палку и с возведением этой девчушки в статус великого зла всея океана, и с интригами против нее, — устало выдохнул Октарий.
А потом, словно одумавшись, строго добавил:
— Тем не менее, Брайн, ты не женишься на ней. У тебя есть законная невеста, и это не обсуждается. Ваша свадьба состоится в течение следующего месяца, как и положено.
— Отец, можешь продолжать готовить эту свадьбу в свое удовольствие, я не против. Все равно меня на ней не будет, — твердо проговорил принц.
Через секунду он вошел в мою комнату и снова заключил меня в объятия.
2. Сердце от ключа
Похоже, она очень торопилась: движения были быстрыми и слегка неуклюжими, а тонкие пальцы действовали без привычной для них твердости.
Достав из углубления в головке ключа какой-то предмет, Зайла торопливо спрятала его в набедренную сумочку. А потом, путаясь в старой поношенной ткани, прикрывавшей лежащие в темноте кости, спрятала ключ в то самое место, где при жизни у Рибера был живот.
— Можешь считать это обменом. Мне правда жаль, что ты оказался такой мразью, — цинично шепнула она, склонившись над потемневшим черепом, и игриво провела ладонями по холодным скулам. И быстро поплыла прочь.
У нее никогда не было кракена, ската или любого другого обитателя глубин, которого можно было бы оседлать. Они не любили ее и шарахались, как черт от ладана. Но Зайла вполне обходилась и без них. Будучи сильнейшей чародейкой во всем океане, она могла лишь пожелать, и призванный поток переносил ее куда угодно в считаные минуты, а то и секунды. Достаточно позвать, и по всему ее существу волной прокатывался грозный рев, который заставлял силы океана подчиняться ей.