– Это верно, Бет, ты счастливая женщина. Пожалуй, единственная по-настоящему счастливая среди всех, кого я знаю. Завидую тебе.
Бетти повернула голову и одарила подругу таким долгим многозначительным взглядом, что та взвизгнула и крикнула:
– На дорогу смотри, черт тебя побери!
Возмущенный гудок темно-синего «линкольна» подхватил крик Саманты, а его водитель высунулся из окна, погрозил Бет кулаком, покрутил у виска и показал палец – все практически одновременно. Она с силой нажала на педаль тормоза и ответила тем же набором жестов. После чего беззаботно обернулась к Саманте и преспокойно, словно ничего и не случилось, спросила:
– А если завидуешь, то почему не делаешь, как я? Почему не выходишь замуж и не заводишь детей? Только не говори снова, что из-за Джона. Потому что я не поверю. Больше не поверю. Никогда.
– Никогда? Но почему? Почему ты мне не поверишь?
– Потому что ты взрослая умная женщина, Сэм. Только маленькая безмозглая идиотка в состоянии выбросить свою жизнь на помойку из-за такого долбаного мерзавца, у которого ширинка сама собой распахивается и который считает, что день прошел зря, если он не трахнул новую бабу.
– Бетти, что за выражения?! – делано возмутилась Саманта, но не выдержала и снова расхохоталась. – Никогда не думала, что многоуважаемая миссис Грин знает такие слова.
– Ха! Знать-то знает, да вот только употреблять их не может. Мои мужики с ума сойдут, если вдруг услышат нечто подобное. А иногда так хочется выругаться...
– Это тебе-то? С чего бы?
– Ой, не обращай внимания, – отмахнулась от нее Бет. – Это так, в основном усталость от вечного пребывания на кухне. Кормить четырех мужиков, из которых трое пока еще растут, так, чтобы не испортить им желудки, дело серьезное и требующее немалых затрат сил и времени. Иногда меня так и подмывает... – Она замолчала, поняв, что начала жаловаться, хотя и не собиралась.
Саманта хмыкнула, покрутила головой, кинула быстрый взгляд на часы, произвела кое-какие мысленные вычисления.
– Бет, я хочу всех вас позвать сегодня пообедать со мной.
– С тобой? Да я готова поспорить, у тебя в холодильнике ничего серьезнее полузавядшего кочана салата да пинты молока не найдется.
– Думаю, я выиграла бы это пари, но не хочу быть нечестной. Потому что твердо убеждена, что там есть еще с полдюжины яиц, – фыркнула Саманта. – Но я имела в виду нечто другое. Что-нибудь типа «Старого пирата» или «У Майка». Или можно итальянский ресторан выбрать. Ну как тебе моя идея?
– Ну-у... – с сомнением протянула Бетти, – не знаю...
– Брось, Бет, зато я знаю, о чем ты думаешь. Как тебе не стыдно?! Мы с тобой почти всю жизнь дружим, а ты все еще беспокоишься по поводу денег. Позор, Элизабет Грин! Не смей лишать меня этого небольшого удовольствия. Нет и нет, ничего не желаю слушать! Категорически. Значит, решено. В семь «У Джузеппе». Я закажу стол на шестерых. Идет? Подумай, тебе тогда не придется сразу по возвращении кидаться на кухню. Ну соглашайся. Немедленно. К тому же, предупреждаю, у тебя нет выбора. «Нет» в качестве ответа не принимается. И я страшно соскучилась по мальчишкам.
Бетти засмеялась и несколько раз энергично кивнула.
– Спасибо, Сэм, да. Это будет достойным завершением отличного дня. Я, пожалуй, надену новое платье. Как думаешь, Марку понравится?
– Ха! – энергично отозвалась Саманта. – Тебе ли в этом сомневаться? Вы женаты уже сколько? Одиннадцать лет, да? Или даже больше?
– Почти двенадцать.
– И он все еще смотрит на тебя такими влюбленными глазами, что... – Она запнулась, не зная, как выразить то, что чувствовала всякий раз, глядя на супругов Грин. – Что одинокой женщине вроде меня даже больно делается. Нет-нет, не от зависти, не пойми меня неправильно. От осознания того, чего я лишена...
Обе помолчали, размышляя об одном и том же – как и почему так по-разному сложились их жизни? Почему Сэм – прелестная, умная, обаятельная – свои лучшие годы провела в одиночестве и тоске, в то время как Бет – тоже умная, тоже обаятельная, но, увы, далеко не такая прелестная – успешно вышла замуж за человека, который и по сей день буквально боготворит ее, и родила троих замечательных мальчиков? В чем тут справедливость?
Саманта очнулась первой. Этот день был слишком хорош, чтобы портить его грустными размышлениями, тем более что и вечер обещал оказаться не хуже. Она оживленно добавила:
– Надеюсь, остальные Грины не заняты сегодня ничем особенным?
Бетти немедленно фыркнула.
– Решительно не представляю, что бы такое могло стрястись, что помешало бы моим бандитам откликнуться с энтузиазмом на любое твое предложение, а уж особенно такое. По крайней мере до тех пор, пока они не начнут увлекаться девушками. Ну а Марк, он всегда... – Она покачала головой и усмехнулась.
– Вот и отлично! – воскликнула польщенная Саманта. – Значит, договорились. Эй, Бет, ты пропустила поворот!
– Черт! – Она затормозила, развернулась и через три минуты остановилась у дома Саманты.
Они расцеловались. Саманта вышла из машины, собрала свои многочисленные покупки и, кивнув, направилась было к двери, но заметила, что в почтовом ящике что-то белеет. Уронив часть ноши на асфальт, она порылась в сумочке, нашла ключ и достала два рекламных проспекта и официального вида конверт.
Что бы это могло быть? – неожиданно разволновавшись, подумала она, сунула бумаги под мышку, торопливо подхватила рассыпанные свертки и заспешила домой. Закрыв за собой дверь, пробежала на кухню и, почти с трепетом открыв таинственный пакет, прочла, что ее «приглашают исполнить гражданский долг в качестве кандидата в присяжные заседатели, для чего предписывают прибыть в местный окружной суд двадцать шестого сентября в десять ноль-ноль».
Саманта внимательно изучила повестку, не понимая, радует ли ее этот вызов или пугает. Так и не придя ни к какому определенному выводу, она приняла душ, с удовольствием осмотрела свой дом, чудесно преобразившийся после визита Боба Золотые Руки, переоделась и отправилась на обед.
2
– Реймонд Ирвин из отдела игрушек, срочно пройдите в кабинет менеджера. Внимание, Ирвин из отдела игрушек...
Молодой, лет двадцати четырех парень с всклокоченными светлыми вьющимися волосами вздрогнул, выронил три коробки с конструкторами, которые по рассеянности пытался пристроить не на ту полку, и испуганно оглянулся. Послышалось или нет? Так и не поняв, махнул рукой, подобрал коробки и подошел к нужной полке, когда репродуктор кашлянул и скрипучий женский голос повторил вызов.
Значит, не послышалось. Рей вздохнул, нервно провел пальцами по волосам и, обреченно понурившись, направился на второй этаж. Он отлично знал, ну если и не знал, то предполагал с стопроцентной уверенностью, что именно услышит от мистера Робинсона. И, надо отдать ему должное, оказался совершенно прав.
– Заходи, Реймонд, – сурово сдвинув брови, буркнул пожилой менеджер «Кеймарта», указал на стул напротив и не предвещавшим ничего хорошего тоном добавил: – Садись там. – Пощелкав еще пару минут клавишами компьютера, он сдвинул очки на лоб и взглянул на парня. – Ну так что, Реймонд, догадываешься, зачем я тебя вызвал, верно?
– Да, мистер Робинсон, догадываюсь, конечно. Но я бы хотел сказать, что сегодня...
Робинсон вскинул руки, словно загораживаясь от молящего взгляда молодого человека.
– Нет-нет, Рей. Не надо, не оправдывайся. Я не желаю знать, по какой в высшей степени уважительной причине ты опоздал почти на полтора часа. В очередной раз. Не желаю. И позволь сказать тебе почему. Не потому, что я последняя сволочь. И не потому, что мне доставляет удовольствие разговаривать с тобой в таком тоне. Нет. Совсем нет. Ты – единственный сын Марты, и я готов мириться со многим во имя ее памяти, но пойми... – Он тяжело вздохнул, потер обеими руками лицо. – Пойми, Рей, это место ведь не такая уж синекура. Ну что такое мерчендайзер? Пшик... А для меня... Мне до пенсии осталось всего полтора года. Я не могу позволить себе потерять работу. Понимаешь?