«Мы должны быть готовы ко всему».
Нет, я отказывалась овдоветь, только что став женой. Это слишком жестоко. Ничто и никто не заменит той пустоты, что останется после смерти Димы. У меня больше не будет дома ни в одном из миров.
Я продолжала ждать и скучать. Связь через браслеты работала. Не так хорошо, как хотелось бы, но и мы пока ни король с королевой, прожившие в браке двадцать лет. Демис и София общались даже без браслетов, а нам требовалась тщательная настройка. Ежедневные попытки услышать хоть что-нибудь. Утром, в обед и вечером я запиралась в спальне. Отпускала слуг, просила охрану не беспокоить и садилась на кровать. Пробовала лёжа, так было легче расслабиться, но когда нечаянно уснула, больше не рисковала. Сидя пыталась удержать образ любимого мужчины в голове, как учил король-отец. Кстати, сын его не слышал. Связь работала только с моим браслетом.
– Дима, – шептала я, поглаживая металлические завитки на ободе. – Ту сей ки? Сенти ми?
Да, я начала учить язык. Переводчик не всегда удобен и уместен, наушник уже надоел хуже горькой редьки. Плюс уважение к Элладе никто не отменял. Раз я собиралась править, то и говорить должна со своими подданными на одном языке. Как Екатерина Вторая Великая, например. И как десятки земных принцесс до неё и после.
Набор самых простых ежедневных фраз для меня выписал Немезис. Кое-что я сама выловила из болтовни переводчика. На остальное понадобились книги. Магическая знать Эллады изъяснялась высоким слогом. Он сильно отличался от просторечного говора слуг. Но если народ в большинстве своём высоким слогом не владел, то маги легко спускались до их уровня. Кассиус не гнушался выражениями вроде «портовая шлюха», да и Немезис при мне витиеватостей не городил. То есть фактически нужно было учить два языка. А потом тщательно следить, чтобы не сказать главному казначею «эй, чувак, подкинь бабла» в местном варианте.
– Дима, – позвала я ещё раз. – Ты здесь? Слышишь меня?
– Ми сенти, – отозвался муж. – Слышу.
Большего и не нужно. Я улыбалась, чувствуя, как укрепляется связь. Магическая, через общий резерв, и обычная. Эмоциональная. Принц тоже учил мой родной язык. Ещё на земле начал, и сейчас пополнял словарный запас.
– Как ты там? Немезис обижать?
– Обижа-ет, – поправила я. – Нет, всё хорошо. Тутто бон.
– Бон, – повторил муж и замолчал.
Разговор отнимал много сил. Мы пытались перекачивать энергию через браслеты, но проклятые стены каменного мешка мгновенно отбирали всё, что попадало в резерв принца. Не вариант. Пока узник в кандалах и в тюрьме, он будет пуст, как барабан.
«Нужно выйти, – твердила я мужу при каждом удобном случае. – Попасть на поединок. И там, пока будут длиться вступительные церемонии, я накачаю тебя силой по самые брови».
Официальный вызов, кстати, пришёл. Лавр передал его Димитрайосу через своего прихвостня Кассиуса. Предатель появился на пороге дома главного тюремщика, но ко мне его не пустили. А он требовал. «Если муж под арестом, то его почту получает жена». Немезис послал его в бездну. Знаю, хотел от души поорать на весь двор, однако был вынужден соблюдать приличия. Почему Кассиус вцепился в меня мёртвой хваткой, никто так и не объяснил. Ладно, буду считать ситуацию цитатой из фильма «Мимино». «Вы испытываете личную неприязнь к потерпевшему? – Такую личную неприязнь испытываю, что кушать не могу!» А вызов добрался до принца. У нас оставалось шесть часов. Поединок начинался с восходом солнца.
Димитрайос Третий
Принцу разрешили помыться и переодеться в чистое. Из дворца передали его белые сорочки с вышитыми на воротниках символами династии, тёмно-синий камзол, бриджи и обувь. Наряд не подходил для магических состязаний, потому что стеснял движения, но Лавр никакого состязания и не ждал. Он приглашал последнего из меролингов на казнь.
Браслет оставался тёплым, Надя что-то говорила. Слова уже не долетали, но они никогда и не были главными. Димитрайос чувствовал поддержку от жены. Их связь. Духовную, ментальную, эмоциональную, магическую – как ни назови, суть одна. Можно разделить двух людей, но нельзя заставить их перестать думать друг о друге. Скучать, тянуться всем сердцем. Знать, что ты не один. Знать, что всё вокруг рухнет, а тебя будут ждать и любить.
– Родная, – шептал Димитрайос, сжимая браслет, – спасибо, что ты со мной. Я никогда не был бы счастлив, если бы не встретил тебя. Ты подарила мне целый мир.