- Да, я вижу. - Ответил Марат, подойдя к каминной трубе. Он с сожалением посмотрел на тело брата, распростёртого у основания трубы. Лицо Леонарда было белым, как мел, залитое кровяными струйками из глубокой раны на виске. Он по-прежнему был одет в костюм, в котором был на свадебном торжестве.
«Ты так спешил нас отравить, что даже не удосужился переодеться?! - Удивился Марат и ужас сжал его сердце. - Ты даже не пожал Машу? И вот: судьба не пожалела тебя».
Марат скинул в трубу два плаща Перро, предварительно завязав их в узлы, и, схватив спецоборудование, стал прилаживать его к своему поясу.
-Маша, будь осторожна! - Крикнул он, одновременно поворачиваясь в сторону, где она должна была стоять. Но девушка уже исчезла за зубцами башни. И было слышно только слабое скрежетание от её спуска.
Маша открыла дверь комнаты брачной ночи с помощью ключа-ручки и вошла в неё. Лампа продолжала медленно гореть, освещая комнату и Мию, спящую на кровати под одеялом. В камине уже валялись два плаща Перро, завязанные в узлы. Маша достала их из камина и положила в кресло. Вскоре послышался в камине шум, а затем появился и Марат. Он скинул с себя спецоборудование, спрятал его в углу камина и тут же оказался в объятиях Маши.
- Может, нам следует вновь раздеться и облачиться в плащи? - Спросила она.
- Сначала надо поговорить с Мией.
- Не надо со мной говорить. - Услышали они голос девушки, доносившийся с кровати. Она уже сидела на ней, укутанная одеялом. - Я за это время столько передумала, что будь-то, заново родилась. Об одном прошу, помогите мне выпутаться из всей этой истории. Если отец всё обо мне узнает, то... - Она махнула рукой и добавила. - Вычеркнет меня из своей жизни и из жизни семьи. Я останусь одна, без вас, без бабушки и без своей оранжереи.
- Так зачем же ты хотела отравить свою бабушку?- Саркастически спросил Марат. - Если бы не Маша, то...
- Отравить?! Ничего бы с ней не произошло. - Резко ответила Мия. - Вы, не разобравшись, обвиняете меня чёрти в чём! Бабушка просила меня сделать растирку для её больных коленей. Я и сделала. Через день она пожаловалась мне, что растирка не помогает, что она похожа на обыкновенную воду. Я сделала новую растируц. О какой отраве вы вообще говорите?
Маше стало стыдно за свои подозрения на счёт Мии, и она решила «сгладить ситуацию».
- Давайте обо всё забудем? - Предложила она. - Мия, тебе следует возвратиться в свою комнату, до прихода сюда членов семьи. Мы с ними сами разберёмся. Обещаю, что скоро будет большой семейный совет, на котором разрешаться все проблемы.
Мия соскочила с кровати и подошла к Марату.
- Братец, а мне действительно жаль, что тебе пришлось всё это испытать. И я очень рада, что ты вернулся. - Она медленно подошла к Марату и положила свои руки, а затем и голову, ему на плечё. - Я тут столько передумала и осознала, что совершенно не хочу тебя терять. Ты всегда был со мной таким милым и терпеливым. - Она прижала одну свою руку к своей груди. - Ты меня простишь, хоть когда-нибудь?
Марат обнял сестру, поцеловал в щёку и подтолкнул к двери.
- Конечно, я тебя прощаю. Я теперь беги, да побыстрей. Кстати, я очень рад, что твои ноги в порядке подумай, как тебе сообщить об этом семейству.
Мия улыбнулась, слегка помахала им ладошкой и выскочила в коридор башни. Маша закрыла за нею дверь. Она заперла ее, и ключ вернула на подоконник маленького окна, спрятанного за одним из гобеленов.
- А теперь нам надо подумать, что делать с Леонардом, вернее, с его телом.- Задумчиво произнёс Марат, замечая, как потихоньку слабее огонь в бензинной лампе. - Скоро свет совсем погаснет и в комнате будет темно. Идём в кровать. - Он протянул руку Маше, и она очутилась в его объятиях. У нас есть время подумать, поговорить и....
Маша оборвала его слова поцелуем, и время вновь остановилось для них.
Они проснулись от яркого света, светящего в глаза. Марат прикрыл глаза рукой и возмутился: - Кто там? Вы хотите нас ослепить? Да выключите вы его?
Яркий свет погас, зато возник мягкий свет бензинной лампы, и тогда Марат с Машей увидели, стоящих перед кроватью, Фердинанда и леди Селину. Они улыбались, а леди Селина постоянно промакивала платочком слёзы, ручьём текущие из её глаз.
- С возвращением, сэр. - Проговорил дворецкий. - Я так рад, что всё хорошо кончилось.
Леди Селина вторила ему кивком головы. Говорить она не могла, только и сумела выговорить: - И я тоже... И я тоже...
- Сэр Мак-Грегор, спешу доложить, что уже десять часов утра. Десять часов вашей новой жизни и, я надеюсь, долгой и счастливой. И вам, леди Мария, - обратился он к Маше, высунувшей голову из-под одеяла, - я желаю долгой и счастливой жизни с нашим Мак-Грегором.