окорны воле четырёхсотлетнего завещания! Неужели не было в вашей семье ни одного отщепенца? То есть я хотела сказать, неужели не было никого, кто бы поставил свои желания выше завещания?! Марат какое-то время молчал, а потом ответил. - Конечно, были, но о них не говорят в нашей семье и они не отмечены на нашем генеалогическом древе. Никто не поддерживает с ними связь. О них, даже не говорят. - А мне кажется, что ты исключаешь это правило из своей жизни. - Сказала Маша и внимательно посмотрела в глаза жениху. - Может я, и ошибаюсь, но кое с кем ты всё-таки поддерживаешь отношения. Не правда ли? Марат постарался улыбнуться и чуть развёл руки в стороны. - Не понимаю, о чём ты говоришь? - Я говорю о мужчине, чуть старше тебя, красивого русоволосого в очках в роговой оправе. - Маша увидела, как замер взгляд жениха, но решила продолжить. - У него красивый и дорогой брючный костюм, он тщательно следит за своими волосами и у него такие же скулы, как у тебя. Я, когда в первый раз увидела его, сразу же подумала о тебе. И теперь понимаю, почему. Он твой родственник. - Ты говоришь о Джоне? - Мне его представили, как господина Диллона. И он предложил мне работу несколько дней назад. Надо сказать, что он произвёл на меня впечатление. - Ты очень внимательная девушка. Но ведь ты, же дочь хорошего детектива. - К тому же я сообразительна, хитра, настойчива и любознательна. Короче, я тот ещё «крепкий орешек». - Сказала девушка и усмехнулась. «Влюбилась в человека, которому жить осталось несколько месяцев. - Мысленно, не говоря вслух, продолжила свою фразу Маша. - И которая должна оборвать ниточку бессмысленных трагедий в этой семье. Но, вот удастся ли мне это»? - Так, что ты можешь сказать мне о Джоне Диллоне? Кем он работает в вашей фирме? - Он руководитель отдела зарубежных поставок, но, видно, ненадолго. - Почему? Марат не сразу ответил на вопрос Маши. - Маша, пообещай мне, что никому в семье не расскажешь о Джоне. Дело в том, что он мой двоюродный брат, но эта ветвь семейного древа давно отпилена и отброшена от него. - Почему? - Джон - сын родного брата моего отца, Ричарда. По иронии судьбы, именно дядя Ричард первым восстал против завещания своего предка Ричарда Перро. Он объявил о том, что собирается опротестовать это завещание на общем собрании семьи. - И что? - С нетерпением спросила Маша, когда Марат замолчал на долгое время. - И тут же был лишён всего и изгнан из семьи не только фактически, но и юридически. Теперь не существует ни одного юридического документа, удостоверяющего его личность, как члена семьи Перро. Это было более тридцати лет назад на свадьбе его старшего брата, которого он очень любил и который... - Должен был исчезнуть на своей свадьбе ради благолепия всей семьи? - С нетерпением спросила Маша, когда Марат вновь замолчал и углубился в свои мысли. Марат не ответил. Он кивнул и тяжело вздохнул. - Хороший человек был, твой дядя. - Тихо заговорила Маша, стараясь придать своему голосу сочувствие, хотя в душе у неё клокотало от возмущения. - Значит,он восстал и был изгнан. И ему от миллиардного денежного пирога не досталось ни крошки. Ему пришлось эмигрировать. Взять другую фамилию. У него появилась семья, которая возможно ничего не знала о его прошлой жизни и о знатной родовой фамилии. Но случай открыл его семье всю правду и тогда на «сцене сладкой жизни семьи Перро» появился новый персонаж Джон Диллон. Он познакомился и возможно подружился с тобой, а потом получил «тёплое местечко» в фамильной фирме. И теперь ему... Маша, даже не заметила, что говорит сама с собой. И только сильное рукопожатие Марата вернуло её к действительности и заставило замолчать. - Я не знаю, каким образом ты почти верно описала жизнь семьи Диллонов, но Джона ты не знаешь, что бы, хоть как-то, судить о нём. Так что лучше будет, если... - Ты сам мне о нём расскажешь. Не правда ли? - Закончила его речь Маша. - Замечательно. Только, пожалуйста, говори чистую правду и только правду, а выводы я буду делать сама. Люблю людей оценивать по-своему, по-женски. Ты не возражаешь? Марат усмехнулся, улыбнулся и расслабился. - По-женски? Не возражаю, а то мне вдруг почудилось, что ты собираешься всеми силами спасти меня от моей судьбы. Не стоит этого делать, дорогая. - Сказал Марат и повернул свою голову к девушке. В его глазах было столько боли и нежности, что Маше пришлось сдержать свои слёзы и постараться улыбнуться в ответ, чтобы не выдать себя. - С Джоном меня познакомила моя бабушка - Ролана. Я восхищаюсь своей бабушкой. Ей восемьдесят лет, а она молода не только внешне, но и разумом. Когда ты с ней познакомишься, то поймёшь, какая это хорошая женщина. Она перенесла тяжелые жизненные испытания, но не пала духом. На свадьбе своего первенца -Рогволда, она пережила не только его исчезновение, но и изгнание из лона семьи второго сына Ричарда... Маша вдруг прервала Марата на полуслове. - Ты хочешь сказать, что все миллиарды Перро достались твоему отцу? - Да. Он был третьим сыном Роланы и унаследовал по завещанию всё. - Не понимаю. - Тряхнув головой, вновь заговорила Маша. - Почему миллиарды доставались сыновьям, если ещё был жив их отец? Я надеюсь, что муж Роланы, твой дед, ещё жив? - Он умер десять лет назад, но по завещанию терял право распоряжаться деньгами семьи после свадьбы первенца и его исчезновения. Все богатства переходили к его второму сыну. - Какой-то лабиринт тщеславия и безумства. Ваш предок был тронут на голову! - Воскликнула Маша и тут же прикрыла рот ладошкой. - Нет. - Спокойно ответил Марат. - По преданию, он был опозорен своей женой. Он обличил её в прелюбодеянии и не верил, что его первенец был одной крови с ним. - Понятно. На почве его ревности и недоверия к женщинам, вся семья и потомки, должны страдать. Марат чуть кивнул головой в знак согласия. - Давай вернёмся к Джону Диллону. - Спустя минуту молчания, сказала Маша. - Я знал о его существовании с шестнадцати лет. Бабушка познакомила нас на Альпийском горнолыжном курорте. Я учился кататься на горных лыжах, а Джон в свои восемнадцать лет, был уже мастером горнолыжного спорта и увлекался альпинизмом. Мы сдружились довольно быстро и почти каждый год вместе проводили недельный отпуск в различных уголках нашей земли. Где мы с ним только не были? - Марат замолчал и вздохнул с блаженством. - Я провёл свои тридцать лет, очень хорошо, Маша, и ни о чём не жалею... И я пригласил Джонаработать, в нашу фармацевтическую фирму. Он закончил Оксфорд и обладает всеми качествами хорошего управляющего. Даже мой отец благодарил меня за то, что я нашёл для фирмы такую «крепкую голову», как он высказался о Джоне. И я прошу тебя, Маша, сохранить его инкогнито от всех членов семьи. Марат смотрел в глаза Маше до тех пор, пока она не кивнула в согласие. В оставшееся время, она больше ни о чём Марата не спрашивала, решила дать своей голове отдохнуть и расслабиться, что бы на пороге её нового дома быть с «трезвым умом и светлой памятью».