А леди Роллана только улыбнулась и кивнула головой. Фердинанд взял в руки ладью с тефтелями, а Марат – хрустальный кувшин с водой, стоящий с ними рядом на столе…
К комнате брачной ночи в башне брата вся процессия шла медленно. Впереди Фердинанд с тефтелями. За ним Марат и Маша, за ними все остальные. Но в башню брата вошли только дворецкий, леди Роллана, сэр Роберт, и молодожёны. Маша успела только оглянуться и улыбнуться на прощанье своим друзьям.
Голые ступни ног Маши замёрзли от каменного пола замка, особенно, когда они вошли в башню. Она мечтала побыстрее оказаться уже в комнате и надеть спортивную обувь, которую Фердинанд должен был спрятать под кроватью.
Леди Роллана с помощью ключа-печати с трилистником открыла дверь в комнату. Первым туда вошёл Фердинанд. Он поставил еду на маленький столик и зажёг одну свечу в подсвечнике, затем вышел. Сэр Роберт только заглянул в комнату, но войти отказался.
– Я надеюсь, мама, что ты всё сделала так, как того требует твой долг? – Спросил он леди Роллану и получил от неё утвердительный кивок. – Тогда мне не чего там делать. Благословляю вас ещё раз. – Сказал он, перекрестил молодожёнов, развернулся и пошёл прочь.
Марат даже не посмотрел на отца. Он поцеловал в щёку бабушку и прошёл внутрь комнаты, следом за ним тоже сделала и Маша. Дверь за ними закрылась, затем щелчок дверного замка и тишина.
Глава 18.
Глава 18.
– Ну, наконец-то! – Воскликнула Маша и бросилась к большой кровати, стоящей у стены комнаты. Она быстро пошарила руками под нею и вытянула на себя плоскую плетёную корзину. В ней лежали два спортивных костюма чёрного цвета и две пары спортивной обуви.
Маша быстро скинула с себя плащ Перро на кровать и оделась в новую одежду. И, только, когда на её ногах была надела обувь, блаженно села на кровать и вздохнула.
– Так замёрзли ноги, что хоть вой. – Сказала она и только теперь посмотрела на Марата.
А он продолжал стоять «как вкопанный» у двери комнаты. Он рассматривал комнату с таким ужасом, что это немного рассмешило Машу. Но, прежде чем что-то сказать, она достала ещё из-под кровати старую бензиновую лампу и зажгла её от пламени свечи. Комната осветилась более ярким светом и стала даже уютной.
– Марат, что ты там стоишь? Иди и надень обувь, а то ноги простудишь.
Но парень не шелохнулся. Он продолжал рассматривать «новый образ» Маши.
Тогда она сама подошла к нему и обняла его голое тело под плащом, стараясь согреть.
– Одевайся, нам следует поговорить. – Сказала она и потянула его к кровати. – Одень хотя бы обувь. Простудишься!
Марат, увлекаемый её руками, подошёл к кровати и медленно на неё опустился. Он продолжал с удивлением смотреть то на жену, то на обстановку в комнате.
– Какая страшная комната. И она ещё называется комнатой первой брачной ночи?
– И не говори! Спасибо Фердинанду, что организовал для нас этот свет и одежду, а то… – Маша махнула рукой и протянула Марату спортивные брюки. – Надень их, будет теплей. Организовать обогрев комнаты не удалось. Камин занят, а свет с обогревателем Фердинанду не удалось сюда провести. – Она повернулась к столику, на котором стояла еда и съела одну тефтельку. – Тебе следует поесть, набраться силы для будущих испытаний.
Парень отрицательно махнул головой и произнёс: – Яне хочу есть. Я хочу объяснений. Я не столько удивлён этой комнатой… Что-то такое я и предполагал. Я удивлён твоими словами. Ты здесь уже была? И, причём здесь Фердинанд…?
– А так же Алекс, бабушка Роллана, Энн, Полин и тётушка Селина? – Закончила его слова Маша. – Я объясню, только сначала оденься и поешь. В нашем распоряжении есть ещё час или два, прежде чем…
– Прежде чем, что…?
– За тобой придут. Только я не знаю, с какой целью: тебя убить или украсть?
Марат замер, так и не успев надеть на себя спортивные брюки.
– Пожалуйста, оденься. Мне трудно думать и одновременно смотреть на тебя голого.
Марат быстро надел брюки и спортивную обувь. Запахнув на себе плащ Перро, он прошёлся по комнате, рассматривая гобелены на стене, и подошёл к большому камину.
– Не думал, что здесь есть камин?
– Есть. И именно он сыграет в нашей истории большую роль.
Марат долго смотрел Маше в глаза. Затем он подошёл и сёл рядом с ней на кровать.
– Ты до сих пор не можешь поверить, что пророчество нашего рода реально? Ему уже четыреста лет и ни разу оно не промахнулось. Первенец рода исчезал в никуда со своей свадьбы, и наш род продолжал дальше жить. Никому этого ещё не удавалось изменить. Смирись, Маша, и продолжай дальше жить…
– А я на это и надеюсь, уж больно мне не по нраву первенец вашего рода.– Ответила Маша с бравадой в голосе и запустила себе в рот ещё одну тефтелину. – Господи, до чего же вкусно!
Марат схватил её за руку и не дал взять следующую порцию еды.
– Что ты говоришь?! – Почти выкрикнул он.
Маша быстро встала и обняла его за шею. Она положила голову Марата себе на грудь и сказала: – До чего же я тебя люблю. – Затем взяла его лицо в ладони и, глядя ему в глаза, продолжила говорить. – Я говорю, что с удовольствием посмотрю, как исчезнет первенец вашего рода, потому что люблю я тебя, а не его.
Марат заморгал, и рот его приоткрылся. Маша нежно поцеловала его губы и продолжила говорить: – Дело в том, любимый мой муж, что не ты первенец рода! Не ты! Первенец рода Леонард! А ты, всего лишь его двоюродный брат, сын леди Мойры и сэра Отто.
Он так от неё отшатнулся, что ей пришлось крепко схватить его за плечи. Маша потрясла Марата за плечи и вновь заговорила, когда он сумел посмотреть в её глаза.
– Я понимаю, что это трудно тебе представить и принять. Это была большой тайной рода Перро, которая так тщательно скрывалась, что знали о ней только два человека, или три… – Она немного подумала и продолжила говорить. – Нет, наверно три. Третьей была леди Мелисса, твоя мама.
– Я не верю! – С ужасом произнёс Марат, пытаясь встать. Но Маша не выпускала его плечи. Она крепко вцепилась в них и парень смирился. – Я не верю! – Уже шёпотом добавил он.
– А бабушке своей поверишь? Именно она утвердила моё предположение, хоть ни сказала, ни слова. Надо отдать ей должное, клятву верности этой тайне она сохранила, но к тому времени я уже знала всю правду, потому что…
– Потому что…
– Я увидела портрет сэра Отто. Вы с ним – одно лицо! Тому свидетелей было достаточно.
– Что это значит? Каких свидетелей?
– Твоих и моих друзей, которые мне помогали, которые хотят, что бы ты жил, а не умирал за кого-то другого! Я говорю, о Фердинанде и бабушке, об Энн и Полин, об Алексе и Селине.
– Бабушка всё знала? И молчала…
– Она жила под гнётом этой тайны и преданностью перед родом. Ей было очень тяжело, но она дала клятву и была ей верна до конца. Я могу только предположить, что случилось в то время. Вы с Лео родились в один год с разницей в один день. – Маша подождала, пока её слова не будут осознаны Маратом. И, когда он кивнул в согласии, продолжила говорить. – Так вот, идея вас подменить видно пришла на ум или леди Мелиссе, или самому сэру Роберту. Но она заставила их действовать и они это совершили втайне от леди Мойры, но видно бабушка Роллана стала тому свидетельницей. Ей пришлось дать клятву молчания, ради сохранения рода. – Маша презрительно скривилась, прежде чем продолжить говорить. – Сэру Роберту и леди Мелиссе было наплевать на чувства леди Мойры и сэра Отто, им было важно сохранить своё дитя от проклятья рода! Своё! А на чужое, пусть даже от родной сестры, им было наплевать. Ты вспомни, как высокопарно сэр Роберт говорил о чести и преданности к родовой истории за свадебным столом. О какой чести он говорил, если сам…
Договорить Маша не смогла. Она вдруг поняла, что совершила ошибку, говоря о чести рода. Лицо Марата изменилось. Он стал строгим и задумчивым.
– А, что, если отец, то есть сэр Роберт, был прав? – Тихо спросил он, и от этих слов Маша «похолодела». – Видно, судьбе так угодно, что бы именно я, а не Лео, стал…