Литтлкок журналист, а у меня есть особый вид брезгливости по отношению к ним. Миссия СМИ всегда заключалась в том, чтобы загнать могущественных людей в угол и засунуть их проступки в их аристократические задницы. Что в некотором смысле хорошо, большинство аристократов первоклассные ублюдки. Все об этом знают. Меня волнует, когда это незаслуженно. Когда в опубликованном нет ничего правдивого. Когда поблизости нет грязного белья, СМИ протащат через дерьмо накрахмаленную рубашку и создадут свое. Вот вам оксюморон: журналисты чисты.
Тедди не просто журналист, он журналист, одобренный Дворцом. В отличие от его собратьев, которые используют подкуп, шантаж, ложь, он получает прямой доступ – как это интервью – в обмен на глупые вопросы. Это ошеломляет.
Выбирая между скукой и ложью, что бы предпочли вы: чтобы его застрелили или зарезали?
– Чем вы занимаетесь в свободное время? Какое у вас хобби? – спрашивает он.
Видите, о чем я говорил? Это как интервью модели Плейбой: «Я люблю ванну с пеной, бои подушками и долгие прогулки по пляжу обнаженной». Она этого не делает. Но суть вопроса не в том, чтобы информировать о своем досуге, а в том, чтобы укрепить фантазии парней, которые дрочат на нее.
То же самое и для меня.
Я усмехаюсь, показывая намек на ямочки – женщины падки на них.
– Ну, большинство ночей я люблю читать.
Ложь.
На самом деле я люблю трахаться.
Это, вероятнее всего, предпочли бы услышать большинство моих фанатов. Но скажи я так, во Дворце все сошли бы с ума.
Тем не менее, на чем я остановился? Правильно – на сексе. Мне нравится трахаться долго, жестко и часто. Положив ладони на упругую, круглую попку, прижимать к себе девушку, слышать ее сладкие стоны, отскакивающие от стен, когда она сжимается вокруг моего члена. У этих вековых комнат фантастическая акустика.
Хотя некоторые мужчины выбирают женщин за их талант держать ноги широко разведенными, я предпочитаю тех, кто хорошо держит язык за зубами. Уверенность и нерушимость соглашения о неразглашении позволяют сохранить большинство грязных историй подальше от газет.
– Мне нравится верховая езда, поло, а во второй половине дня – стрелять по глиняным тарелкам с королевой.
Снова не то. Я люблю скалолазание, быструю езду, полеты, хороший виски, фильмы категории B, пассивно-агрессивный словесный обмен с королевой.
Именно последнее держит королеву на ногах. Мое остроумие – это для нее источник молодости. К тому же это хорошая практика для нас обоих. В Весско конституционная монархия, поэтому в отличие от наших церемониальных соседей королева имеет те же права, что и парламент. Это делает из королевской семьи политиков. Вершина пищевой цепи, без сомнения, но все равно политики. А политика – это быстрый, грязный, скандальный бизнес. Каждый скандалист знает: если ты хочешь принести на кулачный бой нож, то нож должен быть хорошо заточен.
Я скрещиваю руки на груди, демонстрируя загар на своих предплечьях. С закатанными рукавами бледно-голубой рубашки-оксфорд он особенно хорош. Мне сказали, что у некоторых частей моего тела есть бешеные подписчики в Твиттере. Затем я рассказываю историю моей первой охоты. Фанаты обожают ее. Я могу рассказывать ее во сне. Тедди хихикает на том месте, когда мой засранец младший брат загрузил в пусковую установку навоз вместо голубя.
Он успокаивается, поправляет свои очки, показывая этим, что сейчас начнется грустная часть программы.
– В этом мае будет уже тринадцать лет с момента трагической авиакатастрофы, унесшей жизни принца и принцессы Пембрук, – он действительно это произнес.
Я молча киваю в ответ.
– Вы часто думаете о них?
Резной тиковый браслет давит на руку.
– У меня много счастливых воспоминаний о родителях. Но самое главное для меня, что продолжают существовать их дела, которые они защищали, благотворительные организации, которые они поддерживали, пожертвования, которые названы в их честь. Это их наследие. Помогая фондам, которые они поддерживали, я гарантирую, что их будут помнить всегда.
Слова, слова, слова, разговоры, разговоры, разговоры. Я хорош в этом. Много говорю, но на самом деле не отвечаю на вопросы.
Я думаю о них каждый день.
Быть чересчур эмоциональным – это не наш путь. Держаться молодцом, вперед и только вперед. Король умер, да здравствует король. И пусть для мира они были парой королевских особ, но для меня и Генри они были просто нашими мамой и папой. Они были хорошими, веселыми и настоящими. Они часто нас обнимали и наказывали, когда мы этого заслуживали, а случалось это частенько. Они были мудрыми и добрыми и очень сильно любили нас, что достаточно редко встречается в наших кругах.