Это плохая идея.
– Нет, не плохая, – говорит он, и я понимаю, что произнесла это вслух. – Расслабься. Позволь мне позаботиться о тебе.
Я расслабляюсь, кроме бедер, которые качаются вперед-назад от его прикосновений. Он находит указательным пальцем место рядом с клитором и поглаживает его до тех пор, пока я не начинаю беспокойно двигаться. Удовольствие нарастает во мне, угрожая захватить меня. Это слишком сильно. Я хочу отстраниться. Тео закидывает ногу на мою, захватывая, удерживая неподвижной, чтобы мой оргазм мог меня настигнуть.
Моя кульминация расцветает медленно, распространяясь по мне и заглушая мой разум. Тео продолжает легкие, трепетные прикосновения, пока мои внутренние мышцы не сжимаются и не спазмируют, умоляя о большем.
Я вздыхаю и еще больше погружаюсь в его тело. Бог в постели.
– Спасибо, – шепчу я, и он целует меня в шею
– Спи.
Я так и делаю, задаваясь вопросом, смогу ли удержать член Тео вне прессы и моих штанов.
Детские Олимпийские игры проходят на стадионе в центре города. Мы выезжаем из особняка в восемь утра в колонне «Эскалейдов». Тео решил ехать со мной. Все это время я хмуро смотрю на свой телефон, прокручивая ленту новостей, но чувствую, что Тео наблюдает.
Компромат на Пеппер Спайс, который Мина нашла вчера, сделал свое дело, отвлекая внимание от Тео. Благодаря его сдержанному заявлению (подготовленному мной) и позитивной фотосессии в скейт-парке, он выглядит в новостях гораздо лучше. Люди готовы простить богатого, красивого парня и его сексуальные подвиги гораздо быстрее, чем любого другого.
Сексизм, но это правда.
– Мы на месте, – объявляет Эванс, когда мы подъезжаем к стадиону.
– Никакой прессы, – говорит Тео, когда мы выходим, и я киваю.
Он принимает бесплатную футболку волонтера, а у меня руки чешутся схватить телефон, сделать снимок и отправить его моему другу из «Хороших новостей, Америка».
Вместо этого тоже беру футболку и погружаюсь в работу.
День пролетает незаметно. В какой-то момент Эванс подзывает меня, чтобы сказать, что газета «Уолл Стрит Джорнал» хочет написать статью об отце Тео и компании «Кенсингтон» и им нужно интервью с Тео.
– Скажи им, что мы готовимся к аудиенции у королевы и что к пятнице у нас будет кое-что для них.
Я могу только надеяться, что к тому времени Тео возьмет на себя обязательства. По крайней мере, сегодня он, кажется, веселится. Дети, стекающиеся к нему, его нисколько не беспокоят. Многие родители тоже здесь и просят сфотографироваться. Видимо, мастерства Тео на скейтборде достаточно, чтобы сделать его популярным среди детей, а его статуса скандального общественного деятеля – наравне с Кардашьян – достаточно, чтобы сделать его небольшой знаменитостью среди взрослых.
А Тео? Он просто общается с детьми и наслаждается собой. Мышцы напрягаются, когда он поднимает руку, чтобы сделать бросок. Татуировки выглядывают из-под волонтерской футболки. Сексуальная улыбка привлекает мам в штанах для йоги, как мух на мед. А у этих женщин штаны для йоги в обтяжку.
– Я думала, ты не будешь делать фотографии, – ворчу я ему за обедом.
– Я сказал, никакой прессы. Мне все равно, если дети хотят сфотографироваться. – Он предлагает мне бутылку с водой. Я качаю головой, и он закрывает ее. – А что, ты ревнуешь?
– Нет.
Он обхватывает меня рукой. Я толкаюсь, пытаясь освободиться, но он слишком силен. Его мужской запах омывает меня – сексуальный одеколон, смешанный с запахом попкорна, который продают на стадионе. Тео пахнет как подросток на первом свидании.
Щеки пылают, вспоминая, как он держал меня всю ночь. А потом довел меня до оргазма.
– Эй, – обращается он к своим новым десятилетним приятелям. – Сфотографируешь нас?
– Тео…
– Улыбнись, – приказывает он, и я улыбаюсь.
За детьми из Бронкса заезжает лимузин, чтобы отвезти их в отель. Все они широко улыбаются, их переполняет волнение. Мистер Уайт пожимает руку Тео и еще раз его благодарит.
– Давай, V-карта, – бормочет он, хватая меня за руку. По моей руке пробегает энергия. Мое тело наполняется не совсем болезненной болью.
На заднем сиденье нашего собственного лимузина я прислоняюсь к Тео, прижимаясь головой к его плечу, пока мои очки не впиваются мне в лицо. Мне совсем не хочется двигаться. Белая рубашка волонтера прекрасно подчеркивает его загорелую кожу. Я хочу заползти к нему на колени и прижаться к его груди.
Вместо этого отвлекаюсь на телефон, проверяя свои социальные сети и, поскольку я на работе, его публичные страницы.
– Эй, посмотри на это, – говорю я и показываю ему его страницу в лукбук.
Его волосы щекочут мою кожу, когда он наклоняется ближе. Я прочищаю горло и пролистываю все его фотографии с детьми. Есть одна, где он стоит на коленях рядом с очаровательным мальчиком в инвалидном кресле. От ухмылки Тео у меня замирает сердце.
– Тебе пишут много замечательных комментариев, – сообщаю я.
Тео щурится на экран. Он срывает мои очки с лица, прежде чем я успеваю что-то сказать, и надевает их себе на нос. Я открываю рот, но черная оправа подчеркивает его красоту, и на секунду у меня перехватывает дыхание. Ботан Тео чертовски горяч.
Нахмурив брови, он пытается читать на экране, затем снимает очки и смотрит на них.
– Веспер, это…
– Подделка, – говорю я и одариваю его стыдливой улыбкой. – Ты поймал меня. Тебе нужны очки для чтения?
– Я не читаю, помнишь? – Он хмурится, глядя на очки.
– Но ты можешь. Просто не хочешь. Ты избегаешь всего, что заставляет тебя выглядеть ответственным или умным.
– Вот почему ты носишь их? – Он предлагает мне мои оправы. – Думаешь, они помогают тебе выглядеть умнее?
– Возможно.
Я беру их, переворачиваю в руках. Черные линии. Прозрачное стекло. Теперь все это кажется таким глупым. Я кладу их в сумочку вместе с телефоном.
– Почему ты не скажешь своему врачу, что тебе нужны очки? – спрашиваю я Тео. – Или просто сделать операцию по коррекции зрения.
Он отодвигается от меня на сиденье.
– Я же сказал тебе. Я не читаю. Я едва закончил среднюю школу. Из колледжа вылетел. Мне это было неинтересно. Чего я не понимаю, так это почему ты носишь фальшивые очки. Тебе не нужно ничего делать, чтобы выглядеть умной.
– Я сама себя выучила в колледже, – бурчу. – Я работала в баре. У меня были отличные чаевые.
– Еще бы.
– Тео… – Я отворачиваюсь. – Нет, забудь.
Он ловит мою руку.
– Нет. Скажи мне.
– Я сохранила свои волосы длинными. Я боялась отрезать их, опасаясь, что не получу столько внимания. Не смогу заработать много денег. – Тут понимаю, что откинула хвостик на плечо и поглаживаю его. Я останавливаюсь. – Однажды пришел парень. Большой транжира. Я флиртовала с ним. Он сказал мне, что владеет клубом и ищет нового бармена. Предложил мне работу.
– И ты согласилась?
– Я поехала с ним по его делам в город. Это был клуб. Членство только стоит пятьдесят две тысячи в год. Много девушек в крошечных платьях и мужчин постарше.
– Сладкие крошки со своими сладкими папочками.
– Да, – тяжело сглатываю. – Вот, что видят люди, когда смотрят на меня. Длинные ноги, светлые волосы. Они думают, что я либо модель, либо стриптизерша, либо…
– Это не все, что они видят. – Он находит очки и снова надевает их на мое лицо. – То, что ты чертовски сексуальна, не означает, что ты не умна.
Это не все, что они видят.
– И посмотри на себя сейчас. Веспер Смит. Коректор. Ты снова делаешь плохих парней хорошими.