Дальше я еще не придумала, поскольку речь для меня была неожиданностью.
– Поверьте, ваши дети в надежных руках, – тут же сориентировалась я, сжала кулак и потрясла им. – Через мои руки прошли сотни… эм… детей… Мы ударим по успеваемости со страшной силой!
– Она будет их бить!!! – внезапно заорал чей-то истеричный голос, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. – Она будет избивать нашу кровиночку! Избивать и мучить! Плеткой! За непослушание! Арл, Арл, ты слышал? Будут бить нашего сыночка! Нельзя его сюда отдавать!
– Тише, Мадлен, тише, – послышался негромкий мужской голос. Я осторожно приспустила очки и увидела тощую женщину под полтинник в роскошном алом платье с огромным, вышитым золотом воротником, зажимающую рот кружевным носовым платочком. Корона чуть не упала с замысловатой прически, а рядом утешал ее, пытаясь до нее допрыгнуть, маленький, пузатенький, прыткий, как мячик, мужик с седыми бакенбардами и короной.
– Она будет избивать нашего малыша-а-а! – истерила мадам. Руки у нее тряслись, а служанки суетились вокруг, обмахивая госпожу веерами. – Палкой избивать наследного принца! Милый! Иди к мамочке! Мамочка тебя в обиду не даст!
Огромный двухметровый светловолосый принц с могучей фигурой древнегреческого героя и суровым лицом бывалого викинга поправил корону и подошел к матери, которая бросилась ему на грудь.
– Мамочка никому тебя в обиду не даст! – всхлипывала королева, пока губы страдальца дрожали.
– Мамочка, – послышался голос красавца. – Прекрати! Я стану настоящим королем! Таким, как мой отец! Я пойду по стопам моего достопочтенного отца!
– Эм… – растерялась я, прикидывая, сколько малышу и у малыша… отцов, потому что господин Мендель, глядя на родителей, подозрительно прищурился в сторону светловолосого телохранителя, как две капли воды похожего на «венценосную лапушку». – Никто никого бить не будет! Я сделаю из них настоящих мужчин!
– Совратительница! – взвизгнула маленькая старенькая толстушка с огромной короной, к которой наклонился высокий худющий старик, задыхаясь от негодования. – Мужчин из них делать будет! Он же ничего не понимает! Наивное дитя! Затащит на себя, разденет… Скажет «давай поиграем»! Знаю я вас! А потом бастардов десяток приведет! Еще бы! Наследный принц! Это тебе не какой-нибудь крестьянин!
– Я не это имела в виду! – занервничала я, поглядывая на первую седину красивого сорокалетнего принца. В таком возрасте уже не понимать, а принимать нужно лекарства для поддержания авторитета и иммунитета… Опытный мачо заправил выбившуюся рубашку в кальсоны, гордо вскинув голову. Я представила, как предлагаю ему посмотреть котенка и протягиваю конфетку, оглядываясь, как заправский маньяк, а он потом, наматывая сопли на кулак, стыдливо показывает на плюшевом медвежонке дрожащим пальцем, в каких местах его трогала похотливая тетя-ректорша.
– Я имела в виду, что мы, если что… эм… Если видим старание со стороны… эм… ребенка… поможем ему… Натянем оценки! – терялась я, пытаясь успокоить нарастающую панику. – Мы будем стимулировать членов нашей Академии для того, чтобы показать результат!
– Это кто тут кого натягивать собрался! – вспылила еще одна королева, которую обмахивали веерами красавицы-фрейлины. – Как чувствовало мое материнское сердце! Эдевар! Да они же еще дети! Им еще рано думать о таком!
Один принц тряхнул золотыми локонами и рассмеялся, как бы намекая, что он немного в теме, а второй, брюнет с длинными темными волосами, нахмурился, мрачно посмотрел на брата и ссутулился, однобоко улыбаясь.
– Мы приложим все старания… – По моему виску стекал холодный пот, а колени предательски прогибались. Очки съехали на нос, а в зале царила настоящая паника. – Приложим… старания… эм… чтобы они получили достойное образование. Им придется грызть гранит нау…
– Грызть? – задохнулись венценосные родители. – Их заставят грызть гранит! Вы себе это представляете? Нет, нет, нет!
«Грызуны» гранита науки занервничали, поглядывая в сторону родственной истерии.
– Да успокойтесь вы! Это – образное выражение! – взывала я к публике, понимая, что столь проникновенной речи, проникающей в трепетные родительские сердца, не толкал ни один директор! Надо закругляться. – Короче! Поздравляю вас с новым учебным годом!
Руки дрожали, макияж стекал вместе с испариной, парик съехал набок. «Совратит ребенка! Нельзя доверять ей нашего сына! Слышишь, Ирнанд!», «Целый год! Целый год! Да он здесь погибнет! Арл, Арл, давай заберем его отсюда!» – причитали матери, ломая себе руки.