Внезапно в зале стало темно. Зловещая темнота заставила королевский хор умолкнуть и обернуться. Огромная люстра покачнулась, свечи на ней погасли в один миг, словно какой-то вампир — именинник набрал воздуха в грудь и задул их в честь своего двухсотлетнего юбилея. В подтверждение моей догадки, по залу пополз такой могильный сквознячок, от которого я зябко поежилась. Дверь захлопнулась прямо перед носом родительского комитета. Короли, королевы, принцы и слуги попятились, тревожно оглядываясь по сторонам.
— Что это? — занервничали они. Раздался чей-то басок «Мама, забери меня отсюда! Мне страшно!».
— Охрана! Покушение! — рявкнул кто-то, пока вокруг семей сгруппировалась рыцари, обнажив мечи. — Переворот! Ловушка!
В зале воцарилась тишина… Черные тени отделялись от статуи, принимая зловещие очертания, словно протягивая руки к гостям. Гобелены затрепетали, словно паруса, а в воздух поднялись вазы, цветы, книги… У меня пересохло в горле и похолодело. Я попятилась поближе к педсоставу. Никогда еще мне так не хотелось влиться в наш дружный коллектив, стать его неотъемлемой трясущейся частью… Если бы такое случилось на моей первой линейке, то я бы обмочила гольфики и обсморкала бантики! Может, это — часть культурно-развлекательной программы? Не знаю, как другие, но я склонна к бескультурно-орательной программе, в надежде, что меня кто-нибудь вытащит отсюда!
— Ректор! Где ректор? — наперебой орали коронованные родители, пока охрана размахивала мечами, пытаясь сбить вазы и цветы. — Какой ужас! Что это значит! Как вы допустили такое безобразие! А ну быстро зажгите свечи! Разберитесь!
Я согласна побыть местным Терминатором и молча разобраться на запчасти! А еще лучше — слиться в ртутную лужу и просочиться куда-нибудь подальше!
— Прекратите это немедленно! — приказывал мне кто-то из родителей, пока охрана тыкала мечом в темноту. — Безобразие!
Сейчас-сейчас, стринги подтяну и полечу спасать мир, выставив вперед кулак. Мне очень хотелось быть каким-нибудь суперменом, чтобы со словами «Я скоро вернусь!» раствориться в высоких слоях атмосферы. Просто лететь и не оглядываться, пока на земле все пожимают плечами: «Она улетела, но обещала вернуться!». А, как известно, обещанного три года ждут! За три года все уляжется, пятно на репутации высохнет и все будет хорошо!
— Не поддается! — пытались выломать дверь охранники, пока принцы боязливо жались к своим родителям. Преподаватели стояли молча, глядя на то, как раскачивается люстра и откуда-то веет могильным сквознячком, шевеля гобелены.
— Э-э-э… — набралась смелости я, сделав шаг вперед и поднимая с пола свой отбитый коваными сапогами родительской паранойи авторитет. — Кхе! Всем сохранять спокойствие! Все нормально! Ничего страшного не происходит! Просто сквознячок! Замок старый, а что вы хотите! Еще бы! На ремонт никто не скидывался!
— Мерзавка! — завопила толстенькая королева, размахивая руками. — Казнить ее! Немедленно! Выполнять приказ!
— Ай!!! — взвизгнул женский голос, вызывая новую волну паники. Внезапно в воздух стали подниматься короны, заставив меня удивиться еще сильнее.
— Держите! — орал кто-то басом. — Моя корона! Олухи! Хватайте ее!
Какой-то слуга попытался подпрыгнуть, но был тут же отброшен в сторону.
— Мама! Папа! — кричали принцы, хватаясь за головы и пригибаясь к полу.
Я отчаянно пыталась придать голосу уверенность, гордо вскинув голову. Сквозняк — не сквозняк, мне хорошо. Я в шапочке! Парик грел не хуже ушанки, но и он поднимался вверх! Я попыталась удержать его на голове, паникуя не хуже, чем гости.
— Сейчас мы все выясним, — успокаивала я, чувствуя, как дрожат под мантией коленки и срывается голос в тот момент, когда опасливо поглядывала в темноту. — Главное — сохраняйте спокойствие! Без паники! Это — моя Академия, и я не потерплю такого безобразия! Кто бы это ни был…
— Ыыыы! — простонал кто-то, показывая на стену. На черной стене проступали буквы…
«Твоя, говоришь? Это и есть вся твоя благодарность?» — прочитала я, поглядывая по сторонам. «Отлично! Просто превосходно! Принцы — остаются. Посторонние выметаются! Немедленно!» — появилась новая надпись, а дверь внезапно поддалась, выплевывая на улицу груду телохранителей, которые уже таранили ее какой-то статуей. В зал хлынул дневной свет, раздался грохот, словно что-то разбилось…
Я тут же почувствовала себя очень посторонним человеком, эдаким «мимокрокодилом», которому не терпелось покинуть помещение вместе с первой волной эвакуации!