- Ну как же... из России, конечно же... - Ничего не выражающий взгляд старца вновь заставил меня запнуться. - Это же Россия, да? - я затравленно осмотрелся по сторонам.
Небольшая, метра три на четыре, как в родительской двушке, комната. Тщательно выбеленные стены, высокий потолок и единственное крошечное окошко почти у самого свода. Узкая односпальная кровать у стены с невысоким комодом в ногах, у стены напротив - деревянный столик, круглый трехногий табурет и маленькая, скругленная сверху дверца в самом углу. В стене справа, за спиною моего загадочного собеседника, массивная металлическая дверь. Проклятье! Что это? Камера?
- Какой вы расы? - ошеломил меня очередным вопросом старик.
- Что? - я засмеялся уже по-настоящему, садясь на кровати и потирая все еще саднящее горло. - Это шутка? Человек, конечно же, - фыркнул я. - А вы разве...
И вот тут я обмер. Потому что старик отнюдь не спешил присоединяться к моему веселью, продолжая рассматривать меня внимательным холодным взглядом. А я наконец-то понял, что с самого начала показалось мне в его внешности неправильным. Помимо платинового цвета волос, который ожидаешь встретить скорее у пытающейся косить под природную блондинку модницы.
Уши. Заостренные кверху кончики ушей. И что-то еще неуловимое и такое нечеловеческое, проскальзывающее в, казалось бы, вполне обычных чертах лица. Словно то была ожившая картинка, исполненная умелой рукой, но таки изображающая не реального, живого, в чем-то неправильного и несовершенного, человека, а некий условный, лишенный всех этих недостатков образ. Иллюстрация, но не портрет.
- Какого черта? - потрясенно прошептал я, невольно наклоняясь ближе к нему.
Старик вздохнул и, опустив обруч, который все это время держал в ладонях, на колени, взмахнул руками перед собой, рисуя правильный круг. За кончиками его пальцев побежали полоски рыжего пламени, мелькнула маленькая ослепительная вспышка, и передо мной, замерцав, прямо в воздухе застыло небольшое, заключенное в оправу из живого огня зеркало. Я открыл рот и замер.
На меня с чуть подрагивающего, словно поверхность воды, зеркала смотрело чужое лицо. Совершенно чужое. И столь же нечеловеческое, как и у старика в красном. Только заметно моложе, с идеально гладкой, алебастрово-белой кожей, большими, черными, широко распахнутыми глазами под пушистыми, словно у девчонки, ресницами и тонкими, сейчас удивленно изломанными бровями. Правильно очерченный рот был приоткрыт в изумлении, а длинные прямые волосы цвета пресловутого воронова крыла ниспадали вперед, чуть затеняя лицо.
Я дернулся было рукой к волосам, чтобы убрать их с ушей, и незнакомец в зеркале в точности повторил мое движение. Но мне уже было не до него - я остановился, так и не донеся руку до волос, уставившись на только сейчас бросившийся мне в глаза рукав собственного одеяния. Повел взглядом ниже, осматривая всего себя с ног до головы. Сел, резко выпрямившись. Коснулся белой, похожей на шелк, ткани без какого-либо узора. Поддел край запахнутого направо то ли халата, то ли кимоно, схваченного в поясе узким белым же кушаком.
- Что это? - потрясенно пробормотал я, только теперь делая для себя еще одно открытие - насколько же чужим и непривычным звучит мой собственный голос.
Однако ответом мне служило выжидательное молчание.
Я вновь поднял взгляд на окутанное пламенем зеркало. Поднял руку к лицу и, чуть отвернувшись в сторону, убрал волосы назад, открывая ухо. Заостренное. Пальцы дрогнули, и волосы вновь скрыли от меня то, чего просто не могло быть, не могло существовать в природе. Старик в красном удовлетворенно кивнул и хлопком погасил свое фантастическое зеркало.
- Это вы, - бросил он. - Теперь, - особо выделив это слово интонацией, кивнул старик, - это вы.
- Но... как?... почему?... этого не мож... - я отчаянно замотал головой.
- Да, я тоже не знаю таких чар, - с серьезным видом кивнул мой собеседник. - Я только читал об этом ранее, но был уверен, что подобные знания давно утеряны нашим народом.
- Чары? - переспросил я.
- Замещающие чары, позволяющие перемещать сознание разумных существ из одного тела в другое на любых расстояниях, - все так же не моргнув и глазом, поведал старик. - И даже между мирами.
Я, кажется, уже утратил способность удивляться и потому только в очередной раз изобразил из себя эхо:
- Мирами?
- Все верно, - качнул головой старец, - мирами. Вы ведь не отсюда, незнакомец? Не из Осмэ, Ранн или Танна-гир-О'мах, не с островов Урум и не из какого-либо другого уголка нашего мира. - Он вновь покрутил в руках лежавший у него на коленях обруч. - Я пытался заглянуть в ваше сознание, пока вы были под воздействием Венца Покорности, чтобы выяснить, кто вы. - Старик криво усмехнулся. - Но наткнулся на нечто совершенно чуждое и непонятное, на шквал воспоминаний, которые я не смог осмыслить. Это было, все равно что пытаться понять язык, который слышишь впервые в жизни.