Снейп и сам хотел, чтобы Альбус побыстрее пошел в школу, хотя и опасался, что там ему будет очень нелегко. Унаследовав тяжелый характер отца, Альбус был не слишком приветливым, замкнутым и очень обидчивым ребенком. Правда, в отличие от самого Снейпа, у мальчика была нормальная семья, братья и сестра, и даже довольно близкий друг — Реджинальд, сын Тедди и Виктуар. Приветливый и дружелюбный Реджи Люпин не был похож на Альбуса, но они отлично ладили и проводили вместе довольно много времени, так как Тедди по–прежнему работал в школе и жил в Хогсмеде.
От размышлений о сыне Снейп постепенно перешел к воспоминаниям о собственном детстве. Он болезненно поморщился, снова вспомнив лежащего на полу Альбуса. Эта картина воскресила в его памяти очень давние события, о которых Снейп и рад был бы забыть, если бы оставшийся от того случая шрам на плече время от времени не напоминал о себе тупой болью… Война оставила на теле Снейпа множество отметин, но этот шрам не имел никакого отношения ни к Лорду, ни к волшебному миру. Это был результат его стычки с отцом.
…Ему тогда было тринадцать. Он учился на третьем курсе в Хогвартсе и приехал домой на Рождественские каникулы. Отец в то время уже довольно часто напивался, и если Северус не вовремя подворачивался ему под руку, то трёпка ему была гарантирована.
Снейп всегда был довольно нечувствительным к боли, но обида и бессильная злоба каждый раз душили его. И однажды он не выдержал. Выхватив палочку, с которой он не расставался даже на каникулах, и наплевав на министерский запрет, он наслал на отца заклятье тыквоголовости. Когда тот понял, что сын осмелился применить против него магию, то совсем озверел и сбил его с ног, изо всей силы ударив по лицу. Северус полетел на пол и напоролся плечом на каминную решетку. Падая, он выронил волшебную палочку, и не мог ни встать, ни защищаться.
Даже теперь, много лет спустя, он хорошо помнил безумную ярость в глазах отца и свой страх, смешанный с унизительным чувством беспомощности, которое он всегда ненавидел. И пожалуй, больше всего он боялся не боли и не побоев, а того, что отец разломает его палочку. Но он не посмел прикоснуться к ней…
Потом маме, используя и магию, и крики, удалось кое‑как утихомирить отца. Да тот и сам немного протрезвел, увидев, что всё вокруг залито кровью. Мама сумела остановить кровь, но на большее не отважилась: она не была уверена в своих силах. На следующий день надо было отправлять сына обратно в школу, и она решила, что там ему смогут помочь лучше, чем дома или в магловской больнице.
Но Снейп, вернувшись в Хогвартс, скрыл ото всех это позорное происшествие, и еще пару дней пытался залечить плечо сам. Разумеется, у него ничего не вышло; рана загноилась и страшно болела, и в конце концов Лили заставила его пойти в больничное крыло. Школьная медсестра пришла в ужас; она позвала директора, начались расспросы… Скрыть что‑то от Дамблдора всегда было трудно, а об окклюменции Снейп в то время еще не имел представления.
Дамблдор был крайне возмущен, узнав о случившемся, и грозился довести дело до Уизенгамота. Но поскольку отец Снейпа был всего лишь маглом, то директору пришлось ограничиться беседой с ним.
Вскоре после этого отец ушел из семьи, и Северус больше никогда не видел его. И теперь профессор с ужасом думал о том, что он невольно дал повод сыну смотреть на него с теми же страхом и ненавистью, какие он сам когда‑то испытывал по отношению к собственному отцу…
Альбус действительно оказался на берегу. Он сидел на поваленном стволе дерева, и Снейп заметил, что туман вокруг него клубится гуще, чем в других местах: видимо, мальчик хотел спрятаться.
Снейп подошел к сыну и сел рядом с ним на древесный ствол, накинув ему на плечи плащ и крепко прижав к себе. Альбус слегка дёрнулся, пытаясь вырваться, но его попытки были не слишком настойчивыми. Было видно, что он чувствует себя одиноким, брошенным — и виноватым.
Какое‑то время они молча сидели, наблюдая, как холодные волны озера одна за другой набегают на прибрежный песок, оставляя на нем тёмные влажные следы. Потом Альбус тяжело вздохнул и сказал: