Он частенько останавливался и напряженно слушал. Задолго до того, как он что-либо услышал, он почувствовал, как его лошадь тревожно подняла голову. Хотя впереди была тьма, ее уши были насторожены, она уже слышала и чуяла своих сородичей. Он позволил кобыле медленно двигаться вперед, пока не услышал голоса и хлопка дверцы кареты.
Зная, что у него не все в порядке со слухом, С.Т. все-таки решил, что это должно быть поблизости, хотя раздавшийся звук доносился, казалось, откуда-то издалека. Он поднял руку, натянул зубами перчатку и улыбнулся. Когда наконец он расслышал цоканье копыт и покашливание кучера, пустил свою лошадь рысью и, догнав свои жертвы, следовал за ними на некотором расстоянии вплоть до ворот в городишко Рай, наслаждаясь предстоящим фарсом.
Он уже достаточно приблизился к городку, чтобы видеть огни в домиках, стоявших у крепостной стены. С.Т. свернул на боковую дорогу и пустыми аллеями пустился к тем воротам, через которые они с Ли въехали в город утром. Он вспомнил телегу пивовара, — она все еще стояла здесь, груженая пустыми бочонками. Он остановил лошадь, наклонился вперед и начал открывать наугад все подряд крышки. Наконец, он нашел немного оставшегося пива, обмокнул в него свой шейный платок и затем, тяжело покачиваясь из стороны в сторону, распространяя запах пива, запел пьяным голосом.
Когда он добрался до конюшни у «Русалки», ноги его уже болтались без стремян, он попытался сойти с лошади, но едва не упал, уцепившись за шею терпеливого животного. Нога его скользнула по грязи и с тяжелым — «уф» — он уселся на землю, прямо рядом с подоспевшим конюхом.
Немо, повизгивая, лизал его лицо.
— Ух, ты, — бормотал он нечленораздельно. — Я потерял поводья. Дайте мне поводья…
— С удовольствием, сэр, — но это не ваша лошадь, — произнес мальчик-конюх.
С.Т. облокотился на локоть и отпихнул прочь Немо.
— Нет, это моя лошадь. Я только что ехал на ней верхом.
— Нет, это — лошадь мистера Пайпера.
— Па… Пай… — С.Т. опрокинулся навзничь на землю. — Я его не знаю.
— Но вы взяли его лошадь, тем не менее.
— Послушай, — сказал С.Т. — не найдется ли у тебя выпить? — Он глубоко вздохнул. — Моя жена не любит, когда я такой.
Конюх улыбнулся:
— Мистер Мейтланд, в трактире найдется и пунш, и пиво, и все, что вы захотите.
С.Т. поднял руку:
— Чертовски… неприятно… когда… проклятая жена тебя не любит. Черт, неприятно. Она зовет меня «Тод», — он помахал рукой. — Как тебе это нравится? Чертова дрянь!
— Мистер Мейтланд, давайте я помогу вам войти, — сказал мальчик и позвал другого конюха. Вдвоем они подхватили его под руки и поставили на ноги. С.Т. тяжело повис на плечах мальчика-конюха.
— Черт, — пробормотал он, хватая его за руку. Он нащупал свой кошелек. — Дай коню поесть, возьми деньги. Ты хороший парень. — С.Т. положил кошелек в руку мальчику. — Возьми, сколько надо.
— Хорошо, сэр. Спасибо, сэр. Но это не ваша лошадь, мне очень жаль.
С.Т. поднял голову.
— Нет, моя.
— Нет, не ваша, сэр.
С.Т. уставился на лошадь:
— Нет, моя, самая лучшая кобыла, которая у меня когда-нибудь была.
— Лошадь не ваша, мистер Мейтланд.
С.Т. оттолкнул от себя мальчишку, встал, пошатываясь.
— Откуда ты знаешь, что это — не моя лошадь? — спросил он его серьезно.
— У вас нет лошади, сэр.
С.Т. задумался. Поглядел конюху в лицо.
— Но я ведь только что приехал на этой лошади.
— Да, вы только что на ней приехали. Потому что вы умчались на лошади в темноту, так быстро, что мы даже не знали, где вас искать. Мы тут все с ног сбились. А лошадь эта — мистера Пайпера.
— Значит, так? — С.Т. икнул и нахмурился. Он закрыл глаза. — Не может быть…
Он покачнулся, уцепился за конюха.
— Не может быть…
Он застонал, тяжело дыша.
— …Я пьян… — заявил он, упал на землю и захрапел.
Ли испуганно проснулась, когда раздался шум. Она прислушивалась к движению снаружи, в коридоре, надеясь, что это сейчас прекратится. После того, как целый вечер она провела, утешая мистера Пайпера, бесконечно повторяя, что возместит все убытки, и сочувствуя ему совершенно искренне, долго не решалась открыть дверь. Но шум не прекращался, и она выглянула в коридор.
То, что она увидела, ничуть ее не утешило. Впереди стоял владелец гостиницы со шляпой и мокрым плащом в руке, позади — два конюха держали не стоящего на ногах Сеньора. Сеньор, нечленораздельно что-то бормоча, вырвался и упал на пол.
Она закрыла глаза от отвращения. Кое-как Сеньора подняли.
— Внесите его, — сказала Ли упавшим голосом. Конюхи потащили его в комнату. Немо проскользнул вслед за ним и вспрыгнул на кровать. Они свалили безвольное тело на постель рядом с волком, а затем тот, кто был помоложе, положил Сеньору на грудь кошелек.
— Он сказал мне, мэм, что я могу взять столько, сколько захочу, но, может быть, утром он уже передумает.
Сеньор попытался поднять руку, но она безвольно упала и свесилась с кровати.
— Дай ему — пробормотал он, и, все-таки подняв руку, схватил кошелек. Он высыпал банкноты на свой бархатный камзол, схватил несколько; попросил Ли:
— Дайте ему, дорогая, побольше…
Она вынула деньги из его слабых пальцев.
— Боже мой, откуда они?
Владелец трактира приветливо улыбался ей, вешая плащ и шляпу в шкаф.
— Я дал ему немного деньжат до вечера… Так что все в порядке, мэм. Может быть, прислать кого-нибудь… уложить его в постель?
— Нет, — ответила она и стала подсчитывать деньги.
— Пятнадцать, — мямлил Сеньор, — пятнадцать фунтов. Хороший мальчик… Украл его лошадь, — он открыл глаза. Она не сумела сдержаться:
— Ты бесстыжий бродяга, подонок.
Он захихикал:
— Пятнадцать фунтов, любимая…
Она положила на ладонь конюху полкроны.
Сеньор перевернулся на бок, все еще хихикая. Он полежал на краю постели и потом рухнул вниз с большим шумом. Он лежал на полу, бессмысленно глядя на Ли.
— Дайте ему пятнадцать фунтов.
— Да, конечно же, мой дорогой, — подтвердила она. Она повернулась к мальчику-конюху и отсчитала ему пятнадцать фунтов. — Поделите их и тратьте в свое удовольствие. — Затем поглядела через плечо: — Вы удовлетворены?
Сеньор ничего не ответил. Глаза его были закрыты. Время от времени он испускал жалобные стоны.
Ли посмотрела на владельца трактира.
— Благодарю вас, — сказала она величественно и спокойно.
Хозяин едва скрывал улыбку, отвешивая ей поклон. Он повернулся и выпроводил конюхов из комнаты. Она слышала, как они расхохотались, даже не спустившись с лестницы.
Она закрыла глаза руками и подняла голову к потолку:
— Боже мой, как же я тебя ненавижу! — выкрикнула она. — Какой же ты мерзавец! Зачем ты вернулся?
— Я решил, что нужно закончить то, что ты начала, — сказал он тихим, ясным и совершенно трезвым голосом.
Она отскочила в сторону, не веря своим ушам. Он приподнялся на локте и прижал палец к губам.
Все это так ее изумило, как если бы встал и заговорил труп. Она прижала руки к груди, сердце ее громко стучало.
Он спокойно встал на ноги, прогнав Немо с кровати.
— Что ты собираешься делать? — прошептала она. Он снял с себя шейный платок с гримасой отвращения:
— Я воняю, как заблеванный ковер в доме терпимости!
— Бог мой! Где ты был? Что это все значит?
Он бросил свой платок на пол и протянул руку, чтобы взять ее под локоть. Он приблизился к ней вплотную и прошептал прямо в ухо:
— Я принес тебе подарочек, моя крошка! — . Голос его звучал насмешливо.
Он просунул палец в перчатку и извлек бриллиантовое ожерелье, которое нежно замерцало под светом свечи.
— Ты посчитала, что первый подарок недостаточно дорог, — шепнул он ей на ухо. — Вот я и принес тебе другой подарок. Эта цена тебе больше пристала.
Камни разбрасывали вокруг себя многоцветные отсветы. Она закрыла глаза.
— Откуда это? — прошептала она.
— Что ты скажешь, моя дорогая? — переспросил он. — Угодил ли я тебе, наконец? Мне сказали, что это был подарок возлюбленного, из-за них одна юная особа пролила слезы. — Он поднял, руку и дотронулся пальцем ее ресниц, как будто снимая с них слезу. — Будешь ли ты плакать из-за меня?