Незнакомец улыбнулся, положил ей руку на горло, лаская шелковую веревку. Раздался следующий гимн, невинные женские голоса восторженно понеслись к небу.
— Пожалуйста, — прошептала она, — пощадите.
Он с улыбкой вдавил большой палец в ее горло. Гармония закинула голову назад, стараясь уклониться от боли.
Его дыхание участилось. Она почувствовала его влажный жар, заполнивший все видимое пространство. От ужаса ей казалось, что лицо незнакомца расплылось и заколебалось в каком-то мареве. Все звуки стали неестественно гудящими. Когда он разорвал на ней рубашку, она уже ничего не слышала. Все перекрывал странный наружный грохот. Потом голоса растерянно умолкли.
Мужчина замер. Гармония втянула в себя побольше воздуха. Странные звуки эхом стали разноситься по церкви: вопли, взвизги, топот копыт. «Это Принц», — подумала она, но тут же решила, что это сон. Наверное, она сошла с ума: ведь это церковь, и коня в ней быть не может, но ничто другое не издает звуков, похожих на цоканье копыт по камню. Тяжесть освободила ее тело. Внезапно пурпурный занавес заколыхался и упал, и она смогла увидеть, что происходит за незнакомцем.
Крики возмущенного удивления и смятения зазвенели в ее ушах. Из водопада шелка, из пурпурного завихрения появился белый конь.
Серебром сверкнули перчатки всадника в разрисованной маске, когда он повернул коня и въехал на ступени. Гармония не могла отвести глаз от всадника, даже когда конь почти навис над ней. Его грива развевалась сверкающими прядями. Беспомощная и неподвижная — со стянутым горлом, заломленными и связанными руками — она слышала свист меча и дыхание коня. И вдруг она почувствовала освобождение.
Гармония упала на колени. Ноги ее не слушались. Вздыбленные, перебирающие в воздухе копыта были ужасающе близко.
Она отшатнулась от коня, и разорванная рубашка стала спадать с нее. Конь пританцовывал рядом. Черная с серебром перчатка потянулась к ней, предлагая поддержку. Но девушка в испуге прижималась к алтарю.
— En avant! Вперед! — закричал всадник, наклоняясь к ней.
Она подняла глаза на ослепительную маску, тщетно пытаясь разглядеть выражение глаз за ней. Внезапно он схватил ее за руки, поднял сильным рывком на коня, обнял за талию, перетащил через луку седла и положил на живот.
Гармония пыталась ему помочь, стараясь подогнуть под себя колено. Конь повернулся. Почувствовав, что соскальзывает, она постаралась влезть на седло повыше. Звякнула сталь. Конь вихрем повернулся снова. Поверх седла и бедра Принца она мельком увидела бледного незнакомца.
Парик его съехал набок, лицо исказила ярость. Поднырнув под шпагу Принца, он атаковал его. Гармония, вытянув руки над головой, уткнулась лицом в лошадиную шею. Клинок был направлен в нее. Послышался звон стали и тяжелое дыхание человека над ней. Он дрался за нее. Подбородок ее ударился о седло, лука седла больно впилась ей в живот.
Конь двинулся вперед, угрожающе раскачивая ее. Когда он начал спускаться по ступеням вниз, она стала соскальзывать ногами вперед, но сильная рука поддержала ее.
Гармония, придя в себя от страха, открыла глаза и увидела перевернутые вверх дном ряды скамеек. Они проехали через внутреннюю дверь. Воздух стал холоднее. Она успела разглядеть на полу разбитые в щепки деревянные доски и вышибленную дверь.
Теперь белый конь рысью мчался по мостовой. Вслед неслись крики. Гармония с трудом удерживалась на конской спине.
Принц подтолкнул ее повыше.
— Не ерзай!
Когда конь перешел на укачивающий галоп, положение Гармонии сильно облегчилось. Но свободно отпущенные поводья били ее по лицу. Положив шпагу в ножны, он втащил ее в седло и прижал к груди.
Когда он ослабил свою хватку, она наконец смогла глубоко вдохнуть ночной воздух.
Зубы ее стучали от страха и холода. Теперь она пыталась стянуть вместе порванные края рубашки и устало смотрела на белую конскую гриву перед собой.
— Ох, — стонала она, глотая слезы. — Боже, мне плохо!
Конь, сделав прыжок в сторону, остановился. Принц помог ей наклониться через поводья и придерживал ее за плечи, пока ее тело сотрясала рвота.
Когда тошнота прекратилась, она закрыла глаза и расслабилась, не имея сил выпрямиться.
— Лучше? — спросил он своим низким приятным голосом, который — она знала — запомнится на всю жизнь.
Она кивнула. Наконец они миновали последний дом.
— Нам надо спешить, — сказала она дрожащим голосом, — они погонятся за нами.
— Мы их легко обгоним.
— Вы спасли меня, — произнесла она. — Вы спасли меня. Я люблю вас! — вырвалось у нее, и она заплакала, сотрясаясь всем телом.
Конь перешел на легкий галоп, не сдерживаемый свободными поводьями.
Гармония сумела взять себя в руки.
— Вы его убили?
— Кого?
— Этого ужасного человека. Он разорвал мою рубашку. Он собирался… собирался… — Она снова начала задыхаться.
— А-а… Тот человек. Мне не удалось его убить, к сожалению. Я не мог там маневрировать. Не думаю, что в ближайшее время произойдет еще одно чилтонское «вознесение».
— Но ведь это сумасшествие. Зверь… ведьма с мечом… Может быть, это действительно дьявол пришел мучить Учителя Джейми.
— Тогда он должен стать в очередь и подождать, пока придет его черед.
Она откинулась на его плечо, единственную опору в этом вечно меняющемся мире.
Слезы текли по ее щекам.
— Простите меня, я не буду плакать.
— Пустяки, я уже привык, что у женщин глаза всегда на мокром месте.
Подобрав поводья, он свернул с дороги в сторону озаренных звездным светом холмов.
«Все-таки жаль, — думал Эс-Ти, — что Ли не была там и не видела, как я въехал в церковь и спас Нежную Гармонию».
Очень плохо. И шпага ему не понадобилась.
Гармония полулежала, прильнув к нему, уткнув лицо ему в подбородок. Мистраль осторожно выбирал дорогу в темноте. Эс-Ти чувствовал легкое дыхание девушки у себя на шее.
Она-то верила в него, с горечью рассуждал Эс-Ти. Она не сомневалась, что он доставит ее благополучно. И конечно, только к лучшему, что она никогда не узнает, что ее жизнь висела на волоске, что он едва успел вовремя.
Эс-Ти ехал к пещере, найденной им, когда тайком ходил кормить волка, подбрасывая ему то кролика, то фазана. Немо мог сам охотиться на все: от рыбы до вороны или мышей; мог днями вообще ничего не есть, но если бы, проголодавшись, он начал резать овец, против него поднялись бы все вокруг. В Британии истребили всех волков, но недобрая память о них сохранилась.
Эс-Ти не был уверен, слышал ли кто-нибудь еще утром одинокий волчий вой. Вероятнее всего, волк побежал за Ли, увидев, как она скакала верхом. Она все еще не вернулась к тому времени, когда он уговорил девушек поехать с ним. Времени на ее поиски не было.
Мистраль поднял голову и тихонько заржал.
Строго говоря, это была не совсем пещера, а древняя подземная комната, сложенная из камней в виде арочных перекрытий. Мусор и кустарники полностью скрывали входные ступени и тяжелую железную дверь. Вокруг лежали древние руины, римский форт около реки. Когда Честь и Голубка категорически отказались ехать в Хексхэм, Эс-Ти посадил их обеих на вороного Сирокко, привез их сюда и, не слушая возмущенных криков протеста, оставил.
Он не рассчитывал, что они станут ждать его в темноте. Вероятнее всего, они направятся к ближайшей ферме, но Сирокко был привязан там, где Эс-Ти его оставил. Из темного отверстия откликнулись два жалобных голоса.
Эс-Ти спрыгнул с коня, отодвинул ветку и заглянул в темноту пещеры.
— Хэлло! Что случилось со свечами, которые я вам оставил?
— Я их уронила, мы не можем найти, — ответила Честь.
— Мы боимся крыс, — добавила Голубка.
Эс-Ти вернулся к Мистралю, помог Гармонии спуститься на землю, из седельной сумки вытащил кремень и трут.
— Гармония? — нерешительно сказала Честь.
Она вскарабкалась по ступенькам и бросилась обнимать подругу. Обе начали плакать. Честь накинула свой плащ на дрожащие плечи Сладкой Гармонии.